века, и в конце концов заявил, что свой парик не доверит никому, кроме месье Вернея… и теперь, красуясь в своем расшитом камзоле со старинными серебряными пуговицами – пожертвованными Эрнестом из семейной коллекции – с благодарностью вспоминал и лекции восторженного молодого человека, и его щедрость.
Мадемуазель Патрисия (2), пойманная Эрнестом в последний момент перед началом съемки, с улыбкой выслушала его комплименты своей солнцеподобной красоте и достоверности образа, точно скопированного с прижизненного портрета Марии-Антуанетты, и… украдкой отлепила мушку с щеки, вняв заверению, что юная дофина, лишь едущая в Версаль, не могла следовать этой фривольной придворной моде. Затем она приняла из рук виконта золотую брошь, усыпанную мелкими драгоценными камнями. Теперь солнце играло на этом изысканном украшении, и рубины, бриллианты и сапфиры создавали целую симфонию волшебного блеска, не отвлекая, впрочем, внимания от нежного лица принцессы.
Фройляйн Кунстманн, воплощавшая в сюжете злосчастную мадемуазель Андреа, тоже не осталась без подарка от художника. Эрнест еще в Париже преподнес ей альбом с жанровыми гравюрами времен рококо, и Дорис, рассматривая галантные картинки, глубоко вникла в атмосферу и стиль эпохи, сформировавшей героиню, ее характер и образ мыслей… Андреа, созданная пером Дюма, точно призрак, вошла в сознание актрисы, обрела плоть и кровь, и когда Дорис, облачившись в пепельно-розовое пышное платье с оборками, вышла из гримерной, все невольно ахнули: в ней не было и следа прагматичного двадцатого века, ни грамма эмансипации. По саду замка Сен-Бриз скользила настоящая дочь барона, будущая придворная дама, возвышенное и наивное создание, исполненное чистоты и вместе с тем – невероятного соблазна.
Мужская часть съемочной группы выразила свое восхищение аплодисментами… равнодушным остался лишь холодноватый красавчик Удо Кир, несмотря на то, что ему по роли надлежало сгорать от страсти, зато Бернар, по фильму – брат героини, от вида чаровницы Дорис едва не потерял сознание.
Фройляйн Кунстманн, очень довольная произведенным эффектом, улучила минутку до начала съемок, чтобы подойти к Эрнесту, возившемуся с декоративным лимонным деревом:
– Мсье Верней, я хочу поблагодарить вас… за ваш чудесный и полезный подарок!
Молодой человек отвлекся от своего занятия, поцеловал актрисе руку и любезно пожелал:
– Мне очень приятно, что мой альбом вам помог настроиться на образ вашей героини. Удачной съемки, Дорис!
Он вернулся было к прилаживанию золотистого лимона на ветку деревца, чтобы этот средиземноморский символ несчастной любви оказался на нужном месте и точно попал в фокус камеры, когда девушка взмахнула ресницами и поинтересовалась:
– Может быть, вы согласитесь сегодня вечером выпить со мной по чашечке кофе? Дело в том… что я хочу показать вам акварельный эскиз платья моей героини для появления в Версале. Я