вернёмся в Петровск, – пообещал отец.
Елена Павловна плаксивой отродясь не была, а тут не сдержалась: взрослая-то взрослая, только страшно на свете без родителей, без их поддержки, заботы и любви.
Словесные перепалки и шутки младших детей немного отвлекли от грустной темы разговора.
– Дедушка и бабушка, идите к нам! – позвал Ваня.
– Поздно уже, спать пора. Будет день, и будут игры. Тебе, Ваня, в школу завтра рано вставать, – отчитала Елена сына.
– Мам, ну, пожалуйста! Разреши нам последний разок всем вместе сыграть!
– Ладно, уговорил ты нас, Ванюша! Так и быть, сыграем.
Павел Алексеевич и Пелагея Ивановна присоединились к юношам, играющим в лото.
Классовая сущность
Рабочий день особой комиссии начинается спозаранку.
В половине шестого утра к дому Вани подъехали уполномоченные.
– За Просянкиными пришли, открывайте! – раздался их голос с улицы.
– Вы ошиблись, это дом Мазанова Ивана, моего сына, – ответила Елена непрошенным гостям.
– Мы не ошибаемся, гражданочка! Пусть сам выходит, не то хуже будет.
– Да уж куда хуже-то? Хуже некуда, чем по чужим домам шляться, – съязвила Елена.
Её отец и мать, одетые и готовые к отъезду, вышли на улицу и покорно двинулись к подводе.
– Ну, вот и Пал Ликсеич с супругой изволили! А говоришь, ошибочка вышла?!! – бросил слова на ветер член комиссии, потому что Елена вошла в дом и закрыла за собой дверь.
– Поехали! – скомандовал Павел Алексеевич.
– Не спешите уж так, Пал Ликсеич! Ещё сынков Ваших забрать надо.
– Александра и Василия нет в списках на раскулачивание!
– Вот у меня в руках справочка, Пал Ликсеич, в ней сказано, что в избирательных правах всем вам отказано, в списке лишенцев оставить, все члены кулацкой семьи Просянкиных должны быть выселены за пределы Петровска.
Сопротивляться было бессмысленно.
Павел Алексеевич зашёл в дом и вернулся с Александром и Василием.
Заплаканная Елена выбежала провожать родителей и братьев.
– Ленка, да не грусти ты! Одолеем их вместе, раздадим всем по чести! Будет когда-нибудь и на нашей улице праздник! – крикнул на прощание Саша.
– Гореть в аду синим пламенем всем мучителям нашим! – ответила Елена.
Второй класс Ваня Мазанов так и не закончил.
Сначала закрыли церковно-приходскую школу, в которой он учился, а вскоре им с матерью пришлось покинуть дом.
Особая комиссия исправно исполняла директиву и после очередного заседания вынесла решение ещё тщательнее проверить оставшихся в Петровске жителей.
Таким образом, всплыло прошлое Мазановой Елены, в девичестве Просянкиной, и определена классовая составляющая её сущности.
В тот день, когда это было просчитано и осмыслено, за ней и пришли.
– Одевайся, выходи! – скомандовал ей представитель комиссии.
– Это ещё почему? – разозлилась Елена.
– А потому,