плечи эти были совсем не крепкими, произвести они могли не так уж и много. Оттого и яди на всех не хватало – род периодически голодал. Торговать же ему запрещали обычаи. Да и делать это было особо нечем. Потому они были вынуждены время от времени избавляться от лишних ртов. И если раньше, когда в очередной раз подступал голод, таких вот юниц попросту выгоняли в лес – умирать от бескормицы, то теперь некоторых из них соглашался приютить на своём подворье многоуважаемый Мутила. Он же преподносил в ответный дар роду необходимые ему вещи и еду. И шли на это всё отроковицы исключительно добровольно, да ещё и с превеликой радостью. Всё лучше – чем с голоду пухнуть, или достаться на обед волку!
Тут в памяти юноши всплыло событие трёхдневной давности. Когда его отряд только-только вступил в долину Угры. Это был примерно такой же перекрёсток двух лесных троп. Может быть чуть пошире. И примерно такое же подворье. Только чуть более обжитое и людное. Было самое утро – рано было останавливаться даже на дневку, поэтому княжич со спутниками собирались просто проехать мимо. Но заинтересовались разворачивающимся там действом и остановились посмотреть.
Состязались юноши. Примерно в таких же годах, что и эти худые отроковицы. И таки же плосколицые и узкоглазые. Правда, одетые. Стреляли из лука, метали сулицы, бегали взапуски, боролись на поясах и что-то там ещё. В общем, зрелище оказалось так себе, соревновались то отнюдь не опытные вои. Хотя силы они явно отдавали все. Посмотрев немного, Олег совсем было собрался уже продолжить путь. И, так, между делом, поинтересовался у одного из зрителей – ради какого интереса так стараются эти отроки. А тот и ответил, что у них в роду – очень мало жён. Каждая из них, якобы, имеет по несколько мужей, но всё равно рожают почти исключительно мальчиков. Поэтому по обычаю в племени оставляют только самых сильных и ловких. Для чего и проводят такие вот состязания. Их победитель становиться младшим мужем у одной из большух. А остальные отправляются в изгнание. Ну, или остаются, если соглашаются на оскопление.
Подивившись тогда дикости людских обычаев, княжич поехал вместе со своим отрядом дальше. Спустя же небольшое время и вовсе забыл об этом происшествии. А теперь вот, вспомнил.
– Ты это – переведи им! – княжич повернулся к Бажену – В трёх поприщах отсюда по той дороге – он махнул рукой в нужном направлении – Тоже род живёт. Как они. Тоже угра, вроде. И там – почти только одни мужи! Жён мало очень! Им бы с ними это… объединиться. Глядишь – и голодать тогда перестанут! И вырождаться тоже!
Толмач внимательно выслушал Олега, и, хотя в его глазах зажглась искра сомнения, он послушно повернулся к помосту и… принялся издавать точно такие же птичьи звуки.
Надо же – клекочет что твой сизарь! И как только человеческое горло может воспроизвести подобное?! Ну ладно там – подражать крику какой-нибудь птицы. Но построить на этом целый язык?!
Однако не успел Бажен