за вином, это предсказуемо и привычно, а прекрасная леди – за посудой… это очень по-английски.
– Так скучно?..
– Нет. Эксцентрично…
Он перехватывал инициативу в беседе, чтобы снова отвлечь внимание Ирмы от оловянного «яблока раздора»; это удалось без труда, поскольку взгляд англичанки точно приклеился к лицу художника, а порой начинал бродить по его фигуре, сверху вниз, и становился откровенно вожделенным и жаждущим…
– Значит, это правда, что вы, французы, считаете нас, англичан, эксцентричными?
– Правда. А вы нас – экспрессивными грубиянами?..
Ирма смущенно засмеялась:
– Это немного преувеличено… но признаю – ваши соотечественники, месье Верней, не показались мне очень уж вежливыми… вы первый француз, который со мной настолько любезен.
– Уверен, что не последний, мадам… – Эрнест слегка поклонился, с присущим ему непринужденным изяществом, и добавил:
– Если вы и Дижон плохо начали свое знакомство, всегда можно попробовать снова….
– Возможно… если у меня появится такой обаятельный гид, как вы. – она протянула руку к художнику. Он сохранил улыбку на губах – и с трудом удержался, чтобы не спрятать кувшин за спину; но Ирма уже не думала о покупке, она хотела прикоснуться к мужчине, остановить его, удержать рядом… Это желание было написано у нее на лице, трепетало в углах губ, вплеталось в аромат легких духов, и Эрнест нашел, что подобная откровенность делает ее прекрасной.
– Месье, – вмешался хозяин, испуганный тем, что милая беседа парочки, все больше напоминавшая воркование влюбленных, обойдется ему в полторы тысячи франков, если ни француз, ни англичанка не купят кувшин. – Месье, прошу вас… подайте сюда эту вещицу… или платите за нее! Мне пора закрываться на перерыв.
– Да, да, разумеется, – как ни в чем не бывало, кивнул Эрнест и подошел к старомодному кассовому аппарату. – Простите, мадам – я лишь расплачусь за эту безделицу, и буду к вашим услугам… чтобы показать Дижон во всей красе.
Тут он вспомнил о бедном Розочке, ждущем его за столиком в ресторане, и на секунду испытал острый стыд… но успокоил себя тем, что пригласить англичанку пообедать с ним и с его другом, а затем немножечко прогуляться по старому городу – не такая уж страшная беда. И совсем маленькая переплата за идеальный кувшин, из которого будут наливать вино Жозефу Бальзамо.
Он не учел, что у Ирмы Шеннон возникнут иные планы…
***
На улице Эрнест не успел и рта открыть, чтобы направить новую знакомую в нужную ему сторону – дама оказалась не из робких и сама перехватила инициативу:
– Как же мне повезло, месье, что я вас встретила! Во-первых, вы превосходно говорите по-английски… и это такое облегчение, если в Париже меня хоть изредка и с грехом пополам понимали, то в Дижоне я чувствую себя прилетевшей с Марса!..
– А во-вторых? – осведомился художник, гадая, куда она его