получить на свою голову поток отборной брани, а максимум зависел от погоды и степени раздражения Вернея. Так или иначе, конюху предстояло это выяснить лично…
Услышав настойчивый стук в дверь, Эрнест нехотя оторвал голову от подушки и приподнялся, но его тотчас же обхватили с двух сторон теплые руки, женские и мужские:
– Куда ты, Эрни?.. Еще рано… – по-английски промурлыкала Ирма, и ее поддержал Роже с другого края просторной кровати:
– Ты же ненавидишь рано вставать… кто бы там ни был, вели ему убираться прочь… – он демонстративно зевнул, потянулся и по-свойски положил мягкую ладонь на ягодицу любовника.
– Вели? – Эрнест сейчас же ощетинился диким котом. – Ты, кажется, сказал «вели», или мне послышалось?..
– Да… я так и сказал, вели ему уйти и оставить нас в покое… Ты же тут хозяин, тебя все должны слушаться… – не подозревая о надвигающейся буре, беспечно заявил Пикар и поудобнее передвинулся на подушках, так, чтобы задействовать и вторую руку, если Эрнест поддержит его заигрывание.
– Даааа? – Верней опасно сощурил глаза, повернулся и, опершись на руки, навис над Розочкой, как лев над опрокинутой зеброй. – Значит, я хозяин, и все должны меня слушаться… как и положено верным графским слугам, так? Ну а что, если я сейчас позову этого преданного слугу, велю ему схватить Роже, потому что он мне чертовски надоел, и бросить на съедение псам?.. Или отхлестать как следует розгами и запереть в деннике у Торнадо?
– Эрни! – удивленная грозным тоном молодого человека, Ирма встревоженно наблюдала за ним и пыталась понять, в чем причина повисшего над постелью напряжения.
– What’s happening? Rodger, what did he say to you? (Что случилось? Роже, что он сказал тебе?)
Верней не удостоил ее внимания и продолжал угрожающе смотреть на Розочку, в то время как в дверь стучали все громче и настойчивей.
Старческий приглушенный голос взывал:
– Месье!.. Месье Эрнест!.. Проснитесь! Месье!
С бедняги Роже моментально слетела блаженная дрема, и он уставился на Эрнеста широко распахнутыми и ничего не понимающими глазами:
– Ээээ… да уж, по-моему, ты… эээ… слегка увлекся и… самую малость позабыл, что мы твои гости… и что там, снаружи, уже двадцатый век… и гостей не принято травить собаками и стегать розгами…
– Аааа, вспомнил?.. – усмехнулся художник. – Ну так и не смей впредь забывать, что мы, черт побери, в двадцатом веке, в свободной Франции, где давным-давно нет сословий и все равны перед законом… и никто никому не «велит», разве что просит или законно требует – но уж никак не велит!
– You’re crazy. (ты сумасшедший) – констатировала ничего не понявшая Ирма, погладила Эрнеста по спине и озабоченно покачала головой. – A dangerous crazy guy! (опасный сумасшедший парень!)
– Нет, мадам, он просто либертарианец до мозга костей, невзирая на то, что ведет свое происхождение от самого Карла Мартелла… и помнит наизусть всех своих