расстоянии от мощных копыт и крепких зубов. – Во, видите, месье Марэ, что творит!
– Вижу, вижу… – Марэ снова подошел к Торнадо и принялся его задабривать – что, конечно, обошлось ему в новый кусочек лакомства.
Мерин переступил копытами и завистливо вздохнул, а жеребец, поглядывая на соперника, прядал ушами и нарочито громко чавкал морковью.
– Всех тут уже извел, постоянно лезет в драку, разбойник этакий! – посетовал конюх и взялся за повод Арлекина, чтобы отвести его подальше от сварливого андалузца.
– А! Глядите-ка, я ошибся, вон и месье Верней собственной персоной, вместе с мэтром Матье! Дядюшка Матье, ну где ж вы ходите? Мы тут едва справились, если бы не месье Марэ, он бы нас поубивал, ей-Богу, поубивал бы!
Жан, отвлекшись от Торнадо, обернулся ко входу… и не смог сдержать широкой улыбки при одном только взгляде на Эрнеста, который появился в дверях, одетый весьма небрежно, как если бы и впрямь собирался ездить верхом. Лучи утреннего солнца, льющиеся в узкие оконца и распахнутые ворота конюшни, увенчали голову юноши золотой короной, смягчили резкие черты и подчеркнули безукоризненную красоту лица. Контуры тела, совершенного, как античная скульптура, просвечивали сквозь тонкую белую рубашку. Сердце Жана на мгновение замерло от созерцания этого сказочного принца, но в груди потеплело, словно солнце дотянулось и до него, растопило ледяную корку одиночества и прогнало глухую ночную тоску.
– Доброе утро, месье Марэ… – несколько церемонно поздоровался Эрнест – в тех редких случаях, когда он смущался при разговоре, смущение было легко спрятать за ритуальными фразами этикета. – Как… как вам спалось?.. Каюсь, в нашей средневековой развалюхе не так удобно, как в отеле «Ритц», но надеюсь, вам все же удалось отдохнуть.
– Мне приятно, что вы спросили меня об этом, но, право, не беспокойтесь, я нахожу ваш замок совершенно очаровательным! Отель был бы намного скучнее, поверьте, я повидал на своем веку множество отелей, но ни один из них не сравнится с по-настоящему гостеприимным домом… – Марэ включился в предложенную Эрнестом игру – обмен светскими любезностями – однако в его глазах, устремленных на юношу, вновь появилась грусть. Похоже, что мысли молодого человека витали где-то далеко, он выглядел немного рассеянным или растерянным, словно беседа, в которую его втянул Марэ, была ему в тягость, и только воспитание настоящего аристократа не позволяло ему оставить гостя и отправиться по своим делам.
– Назвать наш замок с привидениями очаровательным и гостеприимным – это не просто любезность, месье Марэ, это тончайшая лесть… – усмехнулся Эрнест, и глаза его вспыхнули. – Вы легко играете душами, знаете, как покорить… и подчинить… верно, синьор Калиостро? Без сомнения, никто не сыграет Бальзамо лучше вас, я полностью согласен с месье Юнебеллем. А все, кто против, могут от злости подавиться своими сосисками с кислой капустой!
Он подошел поближе, потрепал по шее