с иерархами русской церкви, говорит о его деятельности по организации Святейшего Синода, особенно о просвещённом характере устава для него, о роли Феофана в становлении Академии наук России, о библиотеках вообще и, в частности, о знаменитой библиотеке Феофана Прокоповича (с. 299). Оценивая влияние просветителя на русскую литературу Петровской эпохи, Э. Винтер считает, что «Прокопович своей любовью к русской литературе оказывал стимулирующее воздействие на молодых сторонников Петра – Кантемира, Тредиаковского; Прокопович стал ценным наставником прежде всего в тайной борьбе за просвещение путём иронии и сатиры, путём переводов классических произведений европейского Просвещения на русский язык» (с. 303).
Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает параграф о Феофане Прокоповиче в связи с тем, что, по мысли Э. Винтера, он «имел для развития раннего украинского Просвещения такое значение, что его именем по праву можно озаглавить особый раздел в истории украинского раннего Просвещения» (с. 329). Далее исследователь весьма обстоятельно даёт биографию молодого Феофана Прокоповича (с. 330–335 и др.; при этом излагаются совершенно известные вещи, кстати, без всяких сносок на имеющуюся в нашей отечественной науке литературу). Как и очень многие исследователи, Э. Винтер пишет о Прокоповиче как о «решительном противнике новой схоластики и иезуитского ордена», о достаточно критическом отношении к Аристотелю и, напротив, о принятии гелиоцентрического мировоззрения, о здравом смысле, о свете разума (с. 331).
Важным аспектом в исследовании Э. Винтера является то обстоятельство, что Прокопович по национальности украинец. Несмотря на всё сопротивление обскурантов и схоластов, раннее Просвещение начало формироваться на Украине уже в начале XVIII в. «Трагедокомедия “Владимир”, которую написал Прокопович в 1705 г., показывает, насколько на Украине в начале XVIII в. уже возможно было суверенное рассмотрение истории и церкви» (с. 331). Уделяет внимание он и тому, что Прокопович был в Германии близок протестантам (см. с. 333). Приезд Прокоповича в Петербург, создание им по указу Петра Синода сказалось пагубно на украинском Просвещении, считает Э. Винтер, поэтому и последовал разрыв многих украинцев-просветителей с Феофаном Прокоповичем (с. 334). Подробно проанализировав раннюю деятельность Прокоповича-просветителя, Э. Винтер пришёл к выводу, что Россия и Украина были тесно связаны со всей Европой и «составляли в истории раннего Просвещения единое целое» (с. 350). Среди активных деятелей раннего Просвещения в центральной и восточной Европе Э. Винтер называет архиепископа русской православной церкви Феофана (с. 353).
Э. Винтер весьма скромно привлекал в своё исследование стихотворное наследие Прокоповича, однако, рассуждая об украинско-русских отношениях, он обращается к «Панегирику» (1709), цитируя знаменитые слова о Полтавской баталии, и к «Епиникиону», с опорой на латинский текст. Учёный пишет, что патриотизм Феофана Прокоповича раскрывается с риторическим блеском. Конфессиональное для него является выражением