ноздри. Снег пошёл густой, мягкий, лез в глаза, норовил лизнуть в щёки, словно ласковый пёс. Вождь стоял, весь облепленный снегом, будто пеплом. Сидевший у его ног Сполох сгорбился, поводил насупленным взором – прямо молодой волк.
– К чему ты клонишь? – выкрикнул Сиян. – Говори уже. У меня на курье рыба все верши проела.
– Подождёшь с рыбой, – отрезал вождь. – Дело важное. Всех касается. – Он засопел, опустил голову, словно раздумывал о чём-то, затем опять поднял лицо. – Когда замёрзли луга и пали лошади, Отец велел молиться Огню, ибо Он отвернулся от нас. Мы сделали по его слову, и что же? Новая беда постигла нас. Коровы обрюхатели, все до одной, оставили нас без молока, и снова Отец сказал, чтобы мы молились Огню. Мы и тогда поступили по его слову. Ушли от нас Костровик и Яроглазая, мы молились. Ушли их дети – мы молились. Ушла Жароокая, а мы всё молимся. Так и будем молиться, пока никого не останется? – он усмехнулся. – Почему Отец поступает всем наперекор? Почему от его слов только хуже? Он говорит, чтобы мы шли в загон, и отнимает у нас Большого-И-Старого. Он говорит, что нельзя носить обереги, и провожает на тот свет наших родичей. Он говорит, что мёртвое место полно скверны, а исподволь подбивает зятя и внука нарушить мой приказ.
– Берегись, вождь, – произнесла Ярка.
Тот и ухом не повёл.
– Как же так? Мы делаем всё по слову Отца, а бедствия не прекращаются. Из-за чего так происходит?
– Из-за тебя, – выкрикнула Ярка. – Из-за твоей гордыни.
– Я сделал то, ради чего вы поставили меня вождём – привёз Большого-И-Старого. Я пошёл в край зверолюдей и не испугался мёртвого места, я презрел проклятье Отца и, Лёд меня побери, поймал этого зверя, потому что я вождь. Но что я получил в благодарность? Бесчестье и позор. Он говорит, будто моей душой завладели тёмные демоны. Ха-ха! Сдаётся мне, всё как раз наоборот. Это ты, Отец Огневик, и твои родные погрязли в злобе и ненависти. Нам говорили: много грешим, из-за этого Огонь оставил нас Своей заботой. Нам говорили: скверна изливается на землю, посылая нам бедствия. Будь я проклят, если это не так! Но кто изливает эту скверну? Я ли, когда пытаюсь спасти вас от голода, или Отец, лишающий вас добычи? Я долго терпел, но и моему терпению пришёл конец. Я говорю прямо: Отец – корень всего зла. Видно, сам он закоренелый грешник, если молитвы его не достигают ушей Огня. А может, и того хуже – сговорился с тёмными силами погубить нас. Почему мы встретили колдуна? Почему нас занесло в мёртвое место? Не его ли заклятьем? А ему и этого мало! Он отнял у нас Большого-И-Старого. Кто так поступает, если не враг рода человеческого?
Люди изумлённо молчали.
– Сам ты враг, – выкрикнул Огонёк. – И место тебе – среди зверолюдей.
– Это тебе там место, – вскинулся Сполох. – Трус поганый!
Пылан, несчастный вдовец, заорал, вскакивая:
– Отец говорит: все беды от крамольников. А вождь – что от Отца. Кому верить, а? Кому верить?
Головня