лишь ими.
Мы не пошевелились. Никто. Даже Ирис перестал ёрзать на стуле – клянусь, он чуть ли не принюхивался от интереса. Эльса заинтересованно подалась вперед, закинув ногу на ногу – что ж это там такое, что сам великий Пятый Лик Совета угрожает расправой!
– Теневой артефакт, Сфера Отклика, украденная из лавки "Мотыль и Черниль", – продолжил он. – Все же помнят это событие, о котором вчера мы разговаривали на заседании Совета?
Утвердительный кивок трёх голов одновременно – как же, забудешь такое!
Эврен довольно кивнул:
– Отлично. Для госпожи Эльсы внесу ясность – вчера мы с Мирст и Талькаром отправились прямиком в лавку для того, чтобы посмотреть на место преступления, изучить теневые следы и в целом – взглянуть своими глазами на произошедшее.
Эльса усиленно, с интересом закивала – я ведь ничего ей так и не рассказала о вчерашней вылазке. Ай, Айлин, ай, молодец! Образцовая хранительница молчания – нервно похвалила я себя саму, сдерживая крайне неуместный смешок.
– И то, что мы увидели, призвав теневой отклик с нарушенной фероновой вязи на двери – нас абсолютно не порадовало. – продолжил Эврен, обводя взглядом всех нас. Казалось, весь мир затаил дыхание – сейчас он это озвучит, и все мои домыслы претворятся в явь. Эфемерная мысль станет реальной, неумолимым градом посыпятся острые стрелы фактов и повиснет в воздухе тяжелое, свинцовое, облако. Облако крайне неприятной, неудобной, неуютной правды.
Магистр сделал паузу, откидываясь к спинке кресла и наблюдая за нашей реакцией – будто давал нам переварить его заявление.
– Мы проверяли это вместе с госпожой Мирст. У меня нет права ошибиться в этом. У госпожи Мирст – тоже. У самой Этерны, Тени – тоже. Никто из нас не мог ошибиться, не мог соврать, это не была иллюзия. И всё же… – он выдохнул, коротко и тихо, несдержанно сжав переносицу пальцами. – Украл артефакт кто-то из нас. А если быть точнее – кто-то из Совета. В теневом отклике нам явилась рука с печаткой Совета.
Напряжение в атмосфере роскошного кабинета сгустилось так, что казалось – можно было вырезать его перочинным ножом со стола Эврена и подавать как плотный, дурманящий своим напряжением десерт (третье блюдо сегодняшнего ужина – тревожный тарт). Тайна, теперь связывающая нас четвертых, физически ощутимым покровом невысказанных слов повисла в воздухе. Нет, не так – тайна. Не просто невинная кража кристальной булочки, о которой неудобно рассказывать, а такая тайна, подобные которой люди уносят с собой под убежище из могильной плиты. Где-то в дальнем углу кабинета, неподалеку от роскошного гобелена, тихонько тикали настенные часы – и даже они, будто стыдясь своей дерзости, затихли. Так-то. Негоже портить таинственность момента.
– Мы сидим в Совете. – сказал Эврен, глядя в упор на Ириса, потом на меня, потом на Эльсу. – Но Совет прямо сейчас точит изнутри предатель. И если мы не узнаем, кто именно приложил к этому руку – всё рухнет. Рухнет Иль-де-Вирел. Рухнет Шарден. Я не знаю