Анжела рассказывала родителям Артура, как всё было. «А мы до того поспорили: Гарик говорил, если что, Артур побежит, а я же говорила – не побежит!»… «Нет, ну вы представляете, а он ещё ему потом руку жмёт!»
2. Прошли годы. Артур закончил институт и устроился работать на скорую помощь в Подольске – шрам давно зажил и нисколько не портил высокий лоб. В те годы им владела дурацкая мечта стать настоящим мачо, истоки которой были в книгах Джека Лондона и Хэмингуэя. А для самоуважения необходимо было испытать себя в горном походе, добраться до вечных снегов на высоту четыре тысячи метров над уровнем моря, научиться удовлетворять женщину и одним ударом свалить хулигана. Он сходил в большой поход в горы по довольно непростому маршруту через Большой Кавказский Хребет, через ледники, высотные перевалы с опасными склонами, но вот что странно: это совсем не добавило ему самоуважения, скорее наоборот. Он утратил беспредельную веру в собственную силу воли, ибо раза два или три чувствовал опасную близость к пределу, за которым позорно рухнет в изнеможении на тропу вместе со своим полуторапудовым рюкзаком. После похода он пробовал написать рассказ в духе Джека Лондона, но получалось ужасно скучно и искусственно, и он рвал начатые варианты, отправляя в мусорное ведро. Да по-иному и быть не могло: другое время, другая страна, другие люди и, наконец, разные импульсы: герои Джека Лондона шли за золотом, а они за романтикой. Да и, по правде сказать, и романтики в горах он не нашёл: то был труд вьючного животного с утра до вечера и все красоты гор воспринимались залитыми потом глазами вьючного животного, проходя лишь по поверхности сознания. Да и зевать было некогда: всё внимание направлено на каменистую тропу. Почти весь день перед глазами только тропа и обтянутые трико ноги и зад впереди идущего, который через некоторое время начинал вызывать беспричинное раздражение. Романтика была лишь до похода, в самом процессе подготовки к нему, в подборе снаряжения и обсуждении маршрута над картой и после похода в воспоминаниях и обсуждении пройденного дома за бутылкой хорошего вина и с гитарой – в самих горах было не до неё. Во время самого похода гитара, которую носили все по очереди, больше молчала: редко у кого возникало желание после дневного перехода и нудного сбора веток для костра, сидеть у него и распевать под её бренчанье: отужинал кашей и скорей в палатку отключиться.
Он избавился от осточертевшей целомудренности и вполне научился технике секса, но женщины, с которыми он имел дело, были невероятно скучны. Беда была в том, что те, с которыми было легко общаться, физически его не привлекали, как например Анжела, а те, которые влекли физически, были ужасно скучны в общении. Конечно, втайне он надеялся на встречу со своей женщиной, которая бы совмещала физическую прелесть и лёгкость общения. Но как-то так получалось, что судьба таковую ему не посылала. Один раз, правда, мелькнула умная красавица, которую прислали в Подольск