глянул на меня.
– Ну, не так категорично, Сторнер. Сначала я надеялся добиться твоего согласия.
– Вы его не получите, – коротко сказал я и сел в одно из мягких кресел, служащих дополнением к изысканной обстановке комнаты. Сток застыл у дверей, переминаясь с ноги на ногу, наверняка ожидая случая, чтобы побыстрее выскользнуть в коридор.
– Могу я узнать причину? – спокойно осведомился шеф.
– Это оформление не идет ни в какие рамки. Посмотрите, – я снова поднялся, подошел и развернул первые листы. – Я полагал, мы уже прошли это два года назад. Что это за аляпистые рисунки, мешанина, не говоря уже о красках, стоит взглянуть на смысл всего нарисованного.
Шеф внимательно вгляделся в рисунок, а затем поднял глаза на самого творца этого гениального произведения искусства.
– Довольно небрежная работа, Сток, – заметил он. – И что это вы оба так ее затянули?
Я тоже обернулся и выжидающе посмотрел на Майка. Он что-то пробормотал, глядя по сторонам, словно ища поддержки, а затем резко сказал:
– У меня не было времени. Я был занят.
– Занят?! – у меня перехватило дыхание. – Чем же это ты занимался три месяца?
Он взглянул на меня со злобой.
– А что, у меня, по-твоему, работы нет? Я, между прочим, очень занят, постоянно, дел, слава богу, хватает, как только заниматься твоими рисунками.
На самом деле Сток был занят вот чем: он читал газеты, пил кофе и рассуждал о своем непревзойденном таланте. А, и еще, иногда, он делал кое-что для издательства. Я об этом знал, и Сток тоже знал, что я знаю, но от этого ничего не менялось вот уже пять лет.
– Мои это рисунки или нет, но сегодня их надо утверждать, – твердо сказал я. – А утверждать это нельзя ни в коем случае.
Он хотел что-то ответить, но в этот момент дверь позади него распахнулась и в комнату, принеся запахи мороза и свежего снега, вошел Роберт Кордон, главный психоаналитик и социолог – профессия в наше время не то что важная, а даже необходимая.
– О, входи, Роберт, – горячо поприветствовал его Партсон, я лишь хмуро кивнул, а Сток вообще отодвинулся в угол, видимо считая ниже своего достоинства здороваться с каким-то там психологом.
Кордон весело улыбнулся и принялся стягивать перчатки.
– Мороз нынче что надо, – сказал он, отдавая пальто автоматической вешалке. – И снегопад начался.
– Только не здесь! – крикнул шеф, когда вешалка подняла пальто, густо присыпанное снегом, собираясь вытряхнуть его на дорогой ковер.
– Простите, сер, – прогудел робот и, осторожно свернув материю, выехал за дверь. Через секунду оттуда раздались возмущенные вопли секретарши.
– Да, зима радует нас все больше и больше, – продолжал Кордон, потирая покрасневшие руки. – Рождество на носу и к нему все прочее – снегопад, подарки… честное слово, люди радуются как дети.
– Хорошо бы ко «всему прочему» еще и присоединился наш пилотный тираж, – проворчал шеф.
– А что, с этим какие-то трудности?
Психолог обошел меня и, подойдя к кофейнице, принялся наливать себе кофе. Я молча уселся