Партсон, – хоть ты и художественный редактор, ты должен знать, что детективы в наше время идут лучше, чем социальные романы. Так у нас больше шансов привлечь читателя, а в издательском деле – это самое главное.
– Я считал, что самое главное – это сохранить нашу репутацию, лицо перед читателями.
– Если мы потеряем возможность издавать книги, нам это уже не поможет.
– Да. Но посудите сами, человек покупает эту книгу, открывает ее, а вместо ожидаемого детектива натыкается на серьезную литературу. Станет ли он во второй раз доверять нашему издательству? Думаю, нет. И дальше. Вот она – единственная книга фэнтези. Если вам не хватает воображения, если вам надо заманить читателя, то неужели нельзя было нарисовать хотя бы… – я на мгновение задумался, – хотя бы всадника в черном плаще, склоняющегося к девушке, к настоящей девушке в простом красивом платье, а не к андроиду, как здесь… куда эффектней дешевых любовных романов, потому что здесь у нас есть мечи, плащи, замки, волшебство, традиции… Не важно, что там написано, в этой книге, в основном, суть одна и та же, а кстати, что там написано? – я поднес бумагу к глазам. – «…Он поднял меч, матовое лезвие засверкало в ледяном свете, и колдун, осознав, что конец неизбежен, отпрянул». Да это же вообще не из этого романа!
– Из этого или нет – не важно, – отмахнулся Партсон. – Это обсудите потом с техническим редактором. Меня интересует главная сторона вопроса.
– Вот вы говорите «традиции», – внезапно вмешался Кордон. – Но что значит сейчас это слово? – он поднялся и оживленно заходил по кабинету. Потом остановился напротив меня и пытливо поглядел мне в лицо. – Вы, Грег, говорите так, потому что для вас традиции – это дыхание давно ушедших веков. Вы – Творческий человек, в наше время – редкость, и вы воспитаны в совершенно других традициях. Для вас прошлое – образец. И вот каким оно предстает в вашем круге зрения, – он подошел к столу и поднял образец моей книги. – Строго и непретенциозно. Но для всех остальных, для людей нашего века, традиции – это вот что. – В его руках затрепетала какая-то из обложек Майка, и у меня зарябило в глазах. – Общество привыкло к такому, и оно принимает такое, и вы должны осознавать это.
– Я осознаю и кое-что другое, – сказал я. – То, что если мы будет подстраиваться под все остальные издательства, то просто растворимся в этом потоке. До этого времени нам удавалось сохранять имя только потому, что наши книги – другого плана. И я не вижу причин отходить от этого и сейчас.
Кордон взглянул на шефа и развел руками в якобы молчаливом согласии. Да, моя логика была безупречна до тех пор, пока Партсон не начал говорить.
– Это верно. Все это время мы держались иного курса, чем все остальные. Но сейчас Рождество, у нас пилотный тираж, почему бы не попробовать отойти от этого?
Я уставился на него с непониманием.
– При чем здесь Рождество, позвольте спросить? Мы эти книги раскрутили. Уже даже выйдут ролики, если их когда-то закончат на киностудии. Если мы дадим такую обложку – она пойдет и дальше.
Шеф поморщился.
– Этому есть и другая причина.