и сводок. Колонки в магни-тексте оказались невыносимы. Он посмотрел на оголённые бёдра и накинул халат. Чего он не стеснялся показывать вмиг покрылось белым бархатом. Мейтна встретил новое утро один.
Девушки украшали его одиночество достаточно редко. Не сказать, что они прям сильно добавляли красок, просто тёмные вечера порой освещались не только желтизной луны. Девушки привносили щепотку страсти, уводили его мысли от собственных привилегий, и, пока он добирался до высшей точки, ему даже порой удавалось полностью отгородиться от ненависти к себе. Однако, он не всегда приходил к финалу. На пути к нему девушки обычно визжали и, спрыгивая с кровати, убегали в ужасе. Мейтна как раз размышлял, как ему приходилось изворачиваться, чтобы задержать каждую хотя бы на миг. «Я предупреждал тебя, – говорил он одной, с трудом сдерживая обиду». «Я болен, – успокаивал он другую, делая грустное выражение лица». «Я ищу выход в тебе, ты поможешь мне выбраться, выбраться! Понимаешь? – тараторя, кричал он последним, меняясь в голосе». И девушки от этой перемены в голосе убегали с ещё большим ужасом. И так его козырь, раздающийся в коллегиальном лесу, оборачивался для него главным изъяном в собственной спальной.
Мейтна, отойдя от раздумий, поднялся. Скинув ноги со стола и кинув на него магни-текст, он подошёл к окну и суетливо задёрнул шторы. Утренние лучи кидались на планету с необычайным азартом. Столицу окатило только на седьмом с половиной часу.
– Где носит Франку, когда она так нужна? Ладно, если хочет поиграть с огнём…
– Господин губернатор, – Франка, поклонившись, слегка отворила дверь.
Обернувшись, он изумлённо на неё покосился.
– Заходи. Отвари кофе. Затем приберись в спальной, вымой обои и постирай бельё.
– В спальной что-то случилось?
– Да, комары ночью устроили на меня охоту. Ничего не оставалось, кроме как от них отбиваться.
– Слушаюсь, господин, что-то ещё?
Мейтна, убрав изумление, строго посмотрел ей в глаза:
– «Что-то ещё» будет вечером, сейчас просто завари мне кофе. И побыстрее.
Франка, грубо наступая на пятки, подбежала к столешнице. Она небрежно ухватила первую попавшуюся чашку и поставила на подставку. Панель разгорелась, краник был вскоре опущен. Через минуту запах цветущего сада перебился ароматом кофейных бобов.
– Готово, господин.
– Дальше я сам, теперь следуй в спальную, – перебив её в момент, когда она начала наливать сливки, Мейтна приблизился к чашке и схватил её, почему-то не поднимая. Он навис над чашкой и долго оглядывал свысока кофейную гущу.
«Мы сильно похожи, мейт-губернатор? – вновь послышалось в голове. – Они тоже, в конце концов, исчезали?». Тон её, как оказалось, уже не был столь мягок – он очерствел, увял, а вскоре выветрился чопорным тоном самого Мейтны. Пришло к тому, что от него начал ускользать её образ.
– Ласке повезло слышать тебя каждый день, не приходится вспоминать, как ты звучишь…, – Мейтна поднёс чашку к губам и немного