унылости старичок выглядел светлым седовласым ангелом. Невозможно было услышать слова, произнесенные старцем, но она почувствовала, как трепетно забилось сердце при виде благословляющего крестного знамения. Стало ясно: иного пути нет.
* * *
Гул реки Желаний зловеще вползал не только в уши, но и в сознание, делая мысли вязкими и непослушными. Время от времени где-то далеко раздавался грохот, и в реке поднималась серая волна. Казалось, из воды пытается кто-то вырваться, но, едва не достав моста, этот неведомый кто-то обессиливал, и беспощадное течение уносило его всё ниже и ниже.
Кристина уселась на каменный пол в тревожных размышлениях о предстоящем походе. Дети, расположившиеся рядом с матерью, сонно опустили головы – им уже не хотелось ни двигаться, ни думать. Сколько они просидели здесь, никто не знал; хотелось всё забыть и спать, спать, спать. Шум реки одурманивал. «Спать, спать, спать, – шумело в голове каждого. – А проснусь ли я снова? Это уже неважно… Никто ничего не требует от тебя… Спать легко и приятно…»
Вдруг Кристина решительно поднялась с каменного пола. «Ядовитые пары!» – вспомнила она. «Долгие рассуждения только отнимают силы, нужно вывести детей отсюда», – сказала она самой себе.
Никогда еще не приходилось ей так будить детей. Она трясла их за плечи, поднимала на ноги, снова трясла, хлопала ладонью по щекам. Пока она поднимала вторых, первые снова падали, сворачивались калачиком и пытались натянуть на себя воображаемое одеяло. Вспомнив о старце, женщина попробовала растереть детям руки, уши и шею, и постепенно сонное царство начало отпускать пленников.
В грохоте бездумных волн реки Желаний было невозможно услышать друг друга. Кристина сняла блузку, скрутила ее в тугой жгут и обвязала себя вокруг талии. При этом жестами она показывала детям, что надо последовать ее примеру. Кто-то сразу понял, для чего это было нужно, кто-то просто действовал из послушания, но все начали раздеваться и скручивать из одежды длинную веревку. И только один Алёша, сложив на груди руки, отвернулся в сторону тропинки, по которой они пришли сюда. Он демонстрировал всем своим видом, что не собирается раздеваться, что это глупая затея.
Рубашки, футболки и даже штаны соединились в длинную веревку. Кристина многократно проверила каждый узел, затягивая его как можно крепче, затем обвязала получившимся жгутом младших детей.
Алексей всё стоял, гордо скрестив руки на груди. Пока мама пыталась криком и жестами объяснить сыну необходимость страховки при переходе по опасному мосту, остальные дети снова стали устало присаживаться, их веки отяжелели, на лицах появилось прежнее равнодушие.
«Медлить нельзя», – подумала Кристина и, с упреком взглянув на старшего сына, подошла к мосту. Идти можно было только по одному, следуя друг за другом. Алексей не был привязан, и это беспокоило всех.
– Иди первый, а я следом, – скомандовала мама Лёше жестами, смирившись с его позицией, но тот только отвернулся.
Вдруг