сизого дыма. – Как бы то ни было, его не стало, он растаял как дым. Как дым в прямом смысле: его облили корабельной кислотой. Случалось мне видеть результат: пренеприятнейшее зрелище. Интересно, как земляшки его опознали?
– Какая ты гадость, Роберт! – Роберта поморщилась. – Ты бы лучше подумал о…
– Ты была с ним, ты и думай, – фыркнул Роберт. – Лично меня этот бред о кейсах с драгоценностями даже развлекает. Еще когда я в первый раз увидел твоего любовника, я понял, что это человек с большой фантазией. А тогда, когда тебе приспичило «похищать соблазнителя для расправы», до меня вдруг дошло, за что ты так обожаешь его.
– Что? – Роберта вскочила с дивана. – И ты туда же!
И она бросилась на Роберта с кулаками.
– Ты теряешь контроль над собой, – Роберт невозмутимо положил окурок в пепельницу, сдерживая женщину левой рукой.
– Ты сам отправишься за документами! – взвизгнула Роберта. – Иначе мы погибли! Слышишь!
– Я и сам собирался сообщить тебе об этом, – невозмутимо сказал Роберт. – Я уже нанял «призрак». Сегодня я улетаю.
…Ничем не примечательный внешне человек, записавшийся в «Журнал посетителей» как Юлиус Знающий «по личному делу», ждал в приемной комнате.
Этот Юлиус записался на прием в земную Миссию уже с неделю назад, но с визитом не торопился. Утром каждого дня он «дистанционно» осведомлялся у автосекретаря, кто именно ведет сегодня прием посетителей, а потом извинялся, что не сможет прийти и просил перенести его визит на следующий день. В конце концов автосекретарь посчитал его простым хулиганом, о чем и сообщал в «журнале приема» в графе «особые сведения».
«Ну надо же! – в сердцах удивлялась Лилиана. – И почему это именно мне выпала такая честь, что он явился ко мне? Да еще и Знающий! Интересно, что же такое он знает?»
Правда подобный эпитет при имени или, скорее, прозвище – фамилия в Великом Герцогстве были обычным делом: почти все жители столицы были не иначе как Любимыми, Благими, Чудесными, Умными, Сильными и Быстрыми.
С настроением у Лилианы было не очень. Она даже взялась сегодня за «общественное» дежурство, в которое входил в том числе и прием частных посетителей, «обязывающее» не отлучаться из здания Миссии, лишь бы только не посещать очередной светский прием. Ей уже так опротивело присутствие при дворе, что любой предлог к отклонению приглашения на эти «тщеславные игрища» казался очевидным благом. С недавних пор (а именно с момента официального «представления» Лилианы Великому Герцогу, что случилось с довольно большим «опозданием» из-за эпидемии) Его Величество приобрел дурную привычку к личному общению именно с ней, и теперь на каждом светском рауте неизменно надоедал разговорчиками с витиеватыми намеками и назойливыми ухаживаниями, и кроме того считал нужным приглашать чуть ли ни по три раза на день на всякие по его мнению весьма развлекательные мероприятия, такие как званые обеды, выезды, прогулки по паркам, театральные-балаганные постановки и показательные казни. Почему объектом