истинной веры, очень благосклонно относился к христианам и Ордену.
Проблема заключалась в том, что Ода, при всём его величии, был просто одним из даймио, сражавшихся за власть. Он не был сёгуном, ходили даже слухи, что он хотел уничтожить само понятие сёгуната. Он не был королём или императором, фактически, он был просто Одой Нобунагой. Однако его указы беспрекословно исполнялись. Правда, лишь теми даймио, кто признал его власть. Именно во времена его правления Бартоломью* из Омуры передал в дар Ордену Христа город-порт Нагасаки.
Пришедший на смену Оде Тоётоми Хидеёши тоже не был ни сёгуном, ни тэнно, однако одним мановением руки этот безбожник запретил распространять Святую Веру, а в 1578 году отнял у Ордена столь важный подарок – Нагасаки. Это было первым серьёзным сигналом, но его никто не распознал. Даймио-христиане по-прежнему разрешали проповедовать на своих землях, да и сам Тоётоми активно торговал с европейскими купцами. Разумеется, Орден Иисуса был преисполнен решимости и дальше нести спасение язычникам, поэтому братья продолжали проникать в страну, теперь уже тайно.
Катастрофа случилась спустя десять лет, в 1597 году, когда властями был арестован испанский корабль «Сан Фелипе», на борту которого находилось двадцать шесть монахов. После пыток и истязаний их всех казнили, выбрав для этого особо кощунственный способ – распятие на кресте. Но и этот вопиющий акт зверского варварства не остановил Орден, а лишь укрепил их веру и решимость. Даймио всё ещё имели больше власти на местах, чем эфемерное центральное правительство в Мияко*.
Определённые надежды были связаны с новым претендентом на трон сёгуна – Еяшей Токугавой (португальцам всё же с трудом давались некоторые японские слова). Но в результате вмешательства самого диавола к тому в руки попал вероотступник и еретик Уильям Адамс, который принял варварское имя Анджин Миура*. Будучи англичанином и англиканцем, он нашептал Токугаве горы лжи в отношении целей и политики Португалии и Ордена в частности. При этом Адамс, разумеется, не упустил возможности наладить торговые связи между своей родиной и Японией.
Это был уже даже не третий, а сто тридцать третий сигнал тревоги в отношении будущего иезуитов в этой стране. Но руководство в Ватикане, генералы Ордена и главы Японской миссии оставались либо слепыми, либо тешили себя ложными надеждами. Придя к власти, Токугава запретил христианство совсем, а испанским и португальским кораблям, как, впрочем, и другим европейским, было разрешено торговать лишь через один единственный порт – тот самый Нагасаки, находившийся теперь под непосредственным управлением сёгуна. И даже после этого Братство не желало сдаваться. Миссионеры-добровольцы исключительно по велению души продолжали проникать в страну, прекрасно осознавая, на какой риск идут. За относительно короткое время удалось создать целую сеть тайных христианских общин, и Орден значительно усилил своё влияние в стране.
Молодой