Но я сказал Битти, что у меня с Соединенными Штатами Америки нет и не может быть ничего общего.
Та страна выгнала моих родителей из-за подозрений в неправильности их идей, а эта приняла, не смотря на их национальность. Ну, в какую сторону в этом случае я должен повернуться? В сторону крови, вернуться к своим американским «корням», или в сторону того социума, что приютил меня, дал образование, и позволил защищать его идеи. Идеи о том, что люди могут и должны быть по одну сторону, не разделены, а составлять общий народный рабочий кулак. К черту доводы Битти о моей крови. Да пошел он! Пока на моей макушке серая ушанка со звездой – я русский. И я буду русским для каждого моего врага, не смотря на то, кто я по своей национальности!
Мы с ним спорили про это. Мы ругались по этому поводу большую часть времени, что проводили вместе, но мне казалось, что совершенно безобидно. Но… Это было не так. Роджер таил на меня злобу, а я искренне не понимал, какое это имеет значение. Вероятно, был простым и наивным парнем, который пусть и знал, что обожжется, но словно не боялся этого. Я, наверное, в тот момент хотел узнать, что выберет этот старикан в новом постъядерном мире – единство или разобщенность. Как оказалось, моя ставка проиграла. Но пока снова не об этом. Вероятно, я слишком тороплю события. Все по порядку, мам, я все еще пытаюсь рассказывать по порядку.
Конечно, выходит длинно. Я исписал уже весь свой блокнот вместе с обложками и перешел на обратные стороны бланков, которые мы заполняем после постановки минных полей. Пишу теперь на них. Но потерпи, пожалуйста, я, итак, многое упускаю из виду.
Но вот что из виду точно нельзя было упускать, так это то, зачем этот хрен – Роджер Битти – вообще поперся в сторону Кандагара. Изначально они базировались около Кветты в Пакистане, и, как я уже говорил, были переброшены в Афганистан, искать наши «Эльбрусы». Точнее, помогали искать… Короче, это не важно. Я говорю, где они были с его слов, со слов этого американского «инженера». И мне вдруг стало интересно, как он оказался около этой горной гряды, на которой я сидел, ведь, по сути, ему нужно было двигаться в обратную сторону. И где его отряд? И он мне рассказал, но я счел все это шуткой. И считал до тех пор, пока он не посмотрел на меня так, что я мгновенно перестал над ним шутить и смеяться. Повторил все в точности, как в первый раз. Уж не знаю, правду он тогда рассказал или нет, но говорил он очень убедительно.
Если совсем вкратце, то может показаться, что он двинулся головой. Его отряд, точнее то место, где этот отряд располагался, вместе с группой специального назначения, подвергся массированной ракетной атаке. Как говорил сам Роджер, на них падали, сбитые комплексами противоракетной обороны, наши и американские тактически ракеты. «Томагавки», наши «Искандеры» и прочие. Не знаю, насколько ему можно в этом доверять, но то, что он был один, и потерял где-то на территории Афганистана отряд – вероятно правда. Остался один, это я еще допускаю. Так и зачем же он поперся в эту даль, да еще и в сторону наших, советских,