он вскинул голову к небу, которое было таким же вечерним и чистым как тогда, в полях.
«Убереги его, прошу!.. – мысленно взмолился Вдовин, – больше себя прошу! Не пережить мне будет, если пострадает он, понимаешь? Можешь забрать меня тогда, Человеколюбче…»
Затолкав все остатки робости куда-то далеко, молодой каретник надоел своими расспросами всей Москве. Но зато ему наконец удалось точно узнать где же находится усадьба этой графини Красносельской.
В голове у юноши мысли о том, что могло случиться с близким другом, зачем он понадобился графине собственной персоной и как эта женщина связана с его отцом перебирались сами собой. Фёдор лишь иногда потрясывал головой, чтобы тревожные думы не слишком сильно застилали ему глаза.
И вот стемнело. Молодой каретник добрался до высокой оград из металлических прутьев в виде позолоченных к кончикам пик. По описаниям местного населения это и была нужная Вдовину ограда.
Глава 20
Юноша оставил коня за поворотом, привязав к одному из прутьев, а потом встал на седло и не без труда перемахнул через высокий забор. Он уже не мог его остановить. Как и раздающийся откуда-то лай цепных собак.
Фёдор удачно приземлился в куст сирени и также успешно выбрался из него, стараясь больше не создавать шорохов. Молодой человек оказался в небольшом садике перед входом в сам дом. Здание было облицовано каким-то светлым камнем, который непрофессионалу в сумраке угадать было крайне непросто. Зато хорошо угадывались два флигеля, отходящие по две стороны от входа. В каждом флигеле – по два этажа. Каждый этаж – четыре скруглённых кверху окна.
Вдовин бесстрашно направился к дому. Он готов был в одиночку штурмовать этот особняк со всей населяющей его челядью. Молодой каретник бы каждому дал отпор, держа если что наготове маленький ножик, который обычно прятал в сапоге.
Кровь уже разогналась по венам и начала кипеть. Поступь юноши становилась всё увереннее, рука сжимала деревянную рукоять. Но тут в кромешной тишине его
окликнули:
– Федя!
Молодой каретник тут же повернулся на этот малейший робкий шёпот, раздавшийся позади, и стал вглядываться в темноту.
– Федя! – шёпот становился громче, – Федюша, ты?..
Так мог звать его только один человек…
Фёдор со всех ног помчался на звук и вскоре увидел из-за деревьев двухэтажную пристройку, выполненную примерно в том же стиле, что и особняк. На самом верху, почти под крышей виднелась человеческая фигура.
– Гришенька! – узнал наконец своего друга Вдовин и подошёл вплотную к пристройке.
– Ты приехал за мной?.. – еле слышно произнёс Аксёнов, высовываясь из окна и пытаясь подавить в себе неземную радость и волнение.
– Я вытащу тебя отсюда! – громким шёпотом отозвался снизу молодой каретник, а потом, цепляясь за выступающие кирпичи и элементы отделки, стал карабкаться вверх.
– Феденька! – всё тем же громким шёпотом восклицал Григорий, хватая чужие руки и помогая товарищу через окно попасть в комнату.
– Гришенька… – на выдохе выпалил молодой каретник, вставая