страшился этого человека. А Федя не знал более эффективного способа успокоить, чем…
– Тихо-тихо, Гриш, – произнёс он, прижимая к себе друга обратно, – мы сбежим отсюда. Я пришёл за тобой.
Гриша, ведомый слепым чувством привязанности, ненадолго всё же успокаивался. Он позволял себе прильнуть к чужому крепкому плечу и выдохнуть. Фёдор разглядел в сумраке комнаты без единой свечи скромное подобие кровати в углу и присел на ней вместе с товарищем.
Тревога Аксёнова начинала потихоньку покидать его измученный разум. Когда юноша особо расслабился, то молодой каретник обратил внимание на странные царапины на руках товарища, а потом ужаснулся от полосатых следов на шее.
Фёдор хотел аккуратно приподнять рубашку Григория до локтя, чтобы лучше рассмотреть, но тот сразу же дёрнулся, спустил опять к низу рукава и обнял себя.
– Гриша… – с особой горечью выпалил Вдовин, смотря на него пронзительно взглядом.
Аксёнов только отвёл глаза, а потом по его щекам потекли слёзы. И он продолжал молчать. Кажется, это молчание звенело сейчас в маленькой комнате так, что резало слух.
Фёдор и сам был готов расплакаться, сердце его обливалось кровью, но сейчас не мог ещё и он поддаться этому желанию, не закончив дело.
– Это он сделал с тобой? – только тихо спросил Вдовин спустя время, выдерживаю дистанцию.
– Да… – еле слышно отозвался Григорий, – он просит меня петь, а когда я боюсь, он…
– Прямо за шею?!
– Сорвался на меня, – удручённо кивнул юноша, будто сам стыдился этого.
– Мы уходим, – ровно произнёс Фёдор, встал и положил ладонь на правое плечо друга, чуть сжимая его, чтобы успокоить и привести в чувство.
Аксёнов чувствовал эту сильную руку, что несла в себе твёрдость духа и внушала доверие. С её обладателем Гриша давно готов был пойти куда угодно. Жест также чудодейственно сработал на теле, что перестало дрожать, а тревожные мысли отступили на второй план. Гриша поднял сосредоточенный взгляд на Вдовина, и тот понял, что юноша готов.
Молча они подошли к окну, и рукой Григорий распахнул его. Ночной ветер влетел в комнату, обдав молодые тела ночной прохладой. Федя высунул наружу голову и поглядел вниз, на глаз оценивая расстояние. Аксёнов взял его за руку, таким образом спрашивая «в чём дело?».
– Высоты всегда боялся, – признался Вдовин и оглянулся.
– Конь при тебе?
– Стоит у забора.
Григорий на это только кивнул и прошёл вперёд.
Он аккуратно вылез из окна, ступая ногами на барельеф над окном второго этажа. Когда почувствовал равновесие, то отпустил одну руку от подоконника, чтобы протянуть её другу:
– Не бойся, Феденька, идём за мной.
И эти слова подействовали. Молодые люди слезли со здания и побежали к забору.
– А как мы?.. – только успел взглянуть на товарища Аксёнов, как молодой каретник уже забрался на один из каменный столбов, составляющих ворота, а потом взял за руку товарища, подтягивая его к себе, но Гриша чуть не сорвался с забора, когда