Ван Ши-фу

Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну


Скачать книгу

в вере вовек не бываю

         И про усердье в молитвах не знаю.

         Если меня созерцанью предаться зовут,

         Кажется мне безопасней

             логово тигра, с драконами пруд.

         Я монастырский устав не блюду,

         Постную прочь унесите еду:

         Есть овощные пампушки

             я не давал, как монахи, обет —

         Пусть мне пять тысяч злодеев

             сварят, изжарят, спекут на обед.

         В брюхо польется горячая кровь —

             жажду мою утолит.

         Сердцем живым из трепещущей груди

             только и буду я сыт:

         Пища нечистая мне не претит!

      На мотив «Песня о болтуне».

         Без мяса отвар, из тыквы лапша

             и жидкая каша к тому же,

       Соленые овощи, соевый сыр —

           что может на свете быть хуже!

       Пусть черной муки на пампушки отвесят

           мне сто тысяч цзиней скорее,

       Начинкой мясною в пампушки мои

           возьму я пять тысяч злодеев.

       И тут уж ошибки

           не будет никак – о-го-го!

       Не будет никак – о-го-го!

       Не хватит муки – оставшийся фарш

           и с солью я слопать сумею!

      Настоятель (говорит). Сюцай Чжан посылает тебя с письмом в Пугуань. Хватит ли у тебя для этого смелости?

      Хуэй-мин (поет).

      На мотив «Если бы стать сюцаем».

       Ты спросил: я, негодный, найду ль

       в себе смелость,

           чтобы в этот отправиться путь?

       Я прошу, о учитель, с посланием этим

           ты отправить меня не забудь.

       Ты мне скажешь: повсюду на юг от Ковша

           полководец Фэй-ху знаменит —

       Да ведь этого парня разврат,

       Вожделенье, которым горит,

       Не могу и сказать, до чего мне претят!

      Чжан (говорит). Ведь ты ушел от мира, как же ты можешь не читать сутры, не чтить наставления? Почему все время лезешь в драку?

      Хуэй-мин (поет).

      На мотив «Катится узорный мяч».

         Речи по сутрам вести не умею,

         От поучений всегда в стороне я.

         Заново в сталь

             оковал свой монашеский нож,

         Посох железный начистил —

             даже пылинки на нем не найдешь.

         Будь то мирянин, монах ли святой,

         Женщина или мужчина какой —

         Все они, постным набив животы,

             в кельи укроются, как дураки,

         Дела им нет, что обитель

             скоро охватят огня языки.

         Только один есть ученый и воин

             где-то за тысячу ли.

         Это письмо я ему передам, —

             скажет о бедах бумага, —

         Страха не зная, он вспыхнет отвагой!

      Чжан (говорит). А если разбойник не даст тебе пройти, что ты будешь делать?

      Хуэй-мин (говорит). Это