подати на луцких священников, и, если последние не могли удовлетворить его корыстолюбия, епископ запрещал богослужения и запечатывал церкви. Так, например, в 1583 году по его приказанию запечатали семь церквей в Луцке.
В числе прочих владений епископу Ионе принадлежал знаменитый своими богатствами Жидичинский монастырь, и епископ пользовался дармовыми благами монастырскими как хотел и как мог: расточал казну монастырскую, разорял имения и отчуждал их меною. Наглость, с которой действовал разбойно епископ Иона Борзобогатый, была такова, что сам король Стефан Баторий повелел князю Василию-Константину Острожскому отобрать этот монастырь у Ионы и отдать в управление более скромному владыке, велебному Феофану Греку, епископу Меглинскому, что князь и исполнил.
Но Иона, как сын своего бурного века, не хотел смириться с подобной обидой, нанесенной ему от имени короля, и со своим сыном Василием не давал покоя епископу Феофану, нанося ему обиды и оскорбления до такой степени, что епископ Феофан не знал даже, проснется ли он утром живой, или уже «узрит Бога на небеси». И наконец, отец и сын Борзобогатые с отрядом вооруженных гайдуков завладели монастырем и снова поселились в обители.
Епископ торжествовал победу над всеми своими врагами, однако Стефан Баторий разгневался уже на Иону не в шутку и приказал князю Александру Пронскому очистить от епископа и рода его Жидичинский монастырь, и князь послал для сего отряд вооруженных людей, но наш бравый епископ не посрамил своего высокого сана и отразил нападение, встретив отряд князя Пронского ружейным залпом. Тогда князь Пронский, воин отважный и опытный, увеличил отряд свой до трехсот конных и пеших рейтаров, с пушками, гаковницами и огнепальным боем иным, взял монастырь сей приступом, изгнал епископа Иону прочь из святых стен монастырских, а также – вероятно, в устрашение и в будущую науку – приказал выкопать кости его невестки и сына и выбросить оные за ограду. Чтобы предотвратить новое покушение со стороны неуемного епископа Луцкого, князь Пронский окопал монастырь рвом, укрепил его стены и оставил в нем вооруженный отряд для обороны. Борзобогатые дела Жидичинского не оставили и пожаловались на князя Пронского в уряд:
«Велебный в Бозе отец Иона Красенский, епископ владыка Луцкий и Острозский, архимандрит Жидичинский, велико и обтяжливе жалуючи на его милость, князя Александра Пронского, старосту Луцкого, стольника великого князства Литовского, тым обычаем: иж дей, тых недавних часов, месяца тогож августа, двадцать шостого дня, в року теперешнем осемдесят третем, с пятницы на суботу, о пятой године в ночь, менованый Александр Пронский, не маючи перед собою боязни Божое, срокгости права посполитого и покою домового, на мене, чоловека духовного, в летех зошлого, спокойного и здоровья вже неспособного… наслал дей моцно кгвалтом на манастырь святого Миколы и двор мой Жидичинский, подстаростего своего Луцкого, Станислава Петровского, а при нем врадников, слуг, бояр, гайдуков