новоприбывших и прочих. Я шла прямо к дверям комнаты совета, где, как мне казалось, решалась судьба всех нас.
У входа оказалось двое стражников, перегородивших мне путь. Отец настолько не хочет моего вмешательства в обсуждение. Я долго всматривалась в обоих стоящих с усталым видом. Они знали меня достаточно хорошо, чтобы понимать, как сильно я хочу попасть внутрь. Но приказ ярла был нерушим, и они не могли ослушаться его. Это лишь усиливало моё раздражение: видеть их молчаливое сожаление, но осознавать, что никто из них не сделает ни шагу навстречу.
Я не могу смириться с тем, что меня исключают из важных решений. Да, я молода, но это не делает меня слабее или менее способной понять происходящее. Я – дочь ярла, и все эти годы тренировалась не ради забавы. Всё, что я делала, было направлено на то, чтобы быть готовой защитить свой народ, когда придёт время. Но теперь, когда опасность действительно стучится в наши ворота, меня отодвигают в сторону.
Неужели все мои усилия были напрасны?
Я вспомнила, как будучи ребёнком подслушивала подобные собрания, и тяжко хмыкнула. Тогда это казалось игрой, но теперь… И у меня это отлично получалось. Однако сейчас всё было иначе. Стражники не собирались уходить, а любой мой шаг к двери вызывал лишь ещё более неодобрительный взгляд.
Оставалось только наблюдать через щёлочку.
Осторожно приблизившись на доступное расстояние, я замерла, вслушиваясь. Но голоса доносились слишком тихо, чтобы различить слова.
Но я могла видеть их.
В первую очередь, я заметила фигуру отца. Высокий, с широкими плечами и крупным телосложением, он всё равно выглядел изменившимся. Годы правления оставили отпечаток: его осанка ссутулилась, а движения стали более неторопливыми. Раньше он излучал физическую мощь, теперь же он казался основательным, словно каждое его решение требовало больше сил, чем когда-то битвы. Тёмно-русые волосы, такие же, как у меня, были пронизаны сединой, а аккуратно подстриженная борода лишь подчёркивала мудрость, накопленную годами. Его лицо покрыли морщины – следы бесчисленных тревог и решений, которые он принимал ради клана. Склонившись над картой, он был погружён в размышления.
Рядом с ним стояли Сигурд, Хальдор и Торстейн – лица всех четверых были сосредоточенными, будто они уже представляли возможные сценарии развития событий.
Сигурд, мой наставник, выглядел чуть более внушительно по сравнению с отцом. Его прищуренный, задумчивый взгляд мог заставить любого замереть на месте, но не присутствующих. Он часто поглядывал в сторону Торстейна – что-то в нём ему не нравилось. Не могу его осуждать, ведь сам Торстейн одним своим присутствием испугал местных. Сегодня Сигурд был одет так же, как всегда: льняная серая рубаха, кожаные штаны и ботинки. Он не стремился выставлять свою физическую форму напоказ, возможно, потому что уже не был молод. Большие, грубые и мозолистые руки говорили сами за себя. Его любимые топоры висели по бокам бёдер, весомо оттягивая кожаный пояс, на котором они крепились.
Хальдор