их редут переключился на отражение атаки с южного фланга, Денис оказался в числе тех немногих, кого на всякий случай оставили прикрывать центральную часть. Что происходило на фланге, в гуще самой битвы, с его позиции было не очень хорошо видно. Ясно было только, что там происходила жуткая перестрелка, стреляли все и всё, что было способно выстрелить. Стрелял редут, стрелял резервный полк. Не стрелял только сам Денис, за всё сегодняшнее сражение он пока так и не выпустил из своего ружья ни единой пули.
Все его мысли были не здесь, никакое сражение не могло затмить вопрос: как там Варвара? Как там Василиса? Что с ними? Живы, ранены, мертвы? Именно в этот момент неподалёку и упало ядро. Раздался взрыв. Сразу за ним – ещё сильнее другой, сдетонировал порох одного из орудий редута. Взрывной волной Дениса выкинуло за защитную стену, прежде чем он смог что‑либо понять и сообразить. Упав с высоты, он почувствовал сильный удар спиной о землю. Голова от сотрясения закружилась, но сознание он не потерял.
Пошарив руками вокруг, поискал своё ружьё. Не нашёл. Попробовал подняться на ноги – ну хоть это получилось. Осмотрел себя, вроде всё было цело: руки, ноги, туловище, нигде не было видно никаких ран. Жутко болела только спина в районе середины позвоночника, и из левого уха вытекала кровь. Он осмотрел себя повторно и заметил, как левый рукав его, когда‑то белого, мундира медленно становится красным. Всё‑таки ранен? Боли в руке он не чувствовал.
Решив, что ранение не значительное, Денис начал оценивать сложившуюся ситуацию: Он не бежал, нет! Его выкинуло с бастиона. Советь его чиста, он не дезертир! Он ранен – значит, не дееспособен. У него нет оружия – значит, ему нечем воевать. Толку для обороны редута в таком состоянии от него теперь, как от убитого солдата – значит, он в полном праве направиться к Варваре, узнать, жива ли она? Можно идти в лазарет на перевязку, а там понять, что с Василисой. Так Денис и поступил.
__________________
Король Михаил Храбрый медленно, но всё же приходил в себя. Слух потихоньку возвращался, и то, что он услышал, лишь усилило его тревогу. Повсюду гремела канонада: палили из ружей и пушек, раненые кричали. Воздух был наполнен едким запахом пороха, гари и серы – горьким и горячим на вкус. Михаил понял, что сражение идёт полным ходом. Сколько времени он пролежал здесь?
Девушка из медицинского лагеря с озабоченным лицом продолжала хлопотать вокруг его кушетки. А он лежал беспомощный и слабый, не видя и не зная, что происходит вокруг. Он не мог отдавать приказы, не мог руководить армией. Где все адъютанты? Где его штаб? Почему никого нет рядом? Михаил попытался сесть—и, о, чудо, на этот раз у него получилось. Грубо оттолкнув девушку-врача, которая тут же попыталась уложить его обратно, он резко спросил:
– Что происходит? Доложи обстановку!
– Вы ранены в голову, Ваше Величество, – ответила девушка, глядя на короля с сочувствием. – Вам нужно лежать.
На этот раз Михаил услышал её