следы – люди приходили сюда, оставляли что-то своё, оставляли ожидание ответа.
Бабр глубже вдохнул, а затем взобрался на дерево.
Оно не сопротивлялось, не скрипело под его весом, будто принимало его так же, как приняла вода. Он добрался до макушки, осмотрел каждую ветку, каждый изгиб сухой коры, вгляделся в корни, с которых начиналась жизнь дерева…
Но не нашёл ничего – тишина.
Осторожно спустившись, Бабр начал методично осматривать землю у корней. Лапы чувствовали каждый камешек, каждый сгнивший лист. Он наклонился, принюхался, даже копнул когтями влажную землю, надеясь на малейший отблеск нефрита…
Но ничего, никакого камня.
Разочарование прокралось внутрь, сковало грудь холодной, змеящейся тенью. Неужели всё это было напрасно? Мысль тяжёлым грузом опустилась в глубину сознания, сдавливая, будто Бабр оказался заперт в тесном, холодном пространстве, где нет ни выхода, ни света.
Все его испытания: гонка с орлом, путь по Байкалу, новая сила – зачем? Что это всё значило, если в конце он стоит перед пустотой?
Бабр медленно опустил голову, напряжённо всматриваясь в тёмную, равнодушную землю у корней дерева, будто молил её – покажи, открой, ответь! Но ничего. Только камни, пыль, корни, глухо спрятанные в почве.
Он знал, что камня там нет, но не мог не надеяться, не мог не ждать чуда. Может, он просто плохо искал? Может, стоит ещё раз заглянуть в трещины коры, ещё раз копнуть когтями в сухую землю?
Бабр ещё раз дёрнулся, чтобы залезть и обыскать дерево, но остановился.
Может… но внутри он уже знал ответ – ничего.
Вокруг него была пустота. Лишь ветер, скользя по скале, шептал что-то древнему дереву, шелестел в его редких листьях, будто издевался над ожиданием Бабра, но этот шёпот не давал ответа.
Бабр затаил дыхание. Он был один со своей верой в то, что смысл существовал. Один со своим разочарованием.
Всё это было ложью? Может быть, камня вовсе не существовало? Или же… он искал не там, где следовало? Но как понять, где правильно? Как найти то, что не даётся в лапы?
Бабр вытянул лапу, провёл по коре. Она была холодной, как и его грудь. Как и его надежда.
Он поднял взгляд на древние узоры, вырезанные в коре, провёл по ним лапой. Символы, оставленные кем-то давным-давно, казались частицами забытого разговора, смысла которого он не понимал.
Как долго Бабр стоял так, вслушиваясь в молчание дерева – он не знал. Но когда наконец отошёл на шаг, чувство опустошения заполнило его изнутри. Он глубоко вдохнул, но опустошение не уходило. Путешествие, надежда, что именно здесь он найдёт первую разгадку… всё рассыпалось, словно пыль под порывами ветра.
На миг ему захотелось просто прыгнуть в озеро, позволить воде снова стать его домом, унести обратно, подальше от этого места, от тишины и разочарования, которые давили на грудь.
Но что-то остановило.
Он почувствовал это прежде, чем увидел: нечто едва уловимое, почти неощутимое изменение в воздухе, перемена в дыхании острова – запах.
Лёгкий, чужой, не принадлежащий