это у вас, хлопцы весёлые, такое длинное и железное? А ну-ка, давайте сначала.
«Блин, – думаю, – ушан хренов, обдолбыш Жмайловский, стрелы свои калёные в аппарат сунул!»
Маякую ему взглядом и случается невероятное: он всё понимает, кладёт рюкзаки в аппарат рентгена, а стрелы нагло вешает на плечо.
– Странно… – говорит тётка. – Только было – и нет?
Тут менты вокруг нас настороженно сгрудились и недоверчиво так взирают.
– Так нет ничего. – фиксато улыбается Вовка. – Ошибочка вышла!
Прокатило, магическим образом, и мы садимся в самолёт. Вова на измене лютой сидит: первый раз летит, дурь штырит, подлокотники кресел гнёт, бедолага, и зеленеет на глазах. Жалею, начинаю хохмить и прикалываться над всем, чтобы, как Вася Тёркин, дух его сникший поддержать. Зря я это сделал, пусть бы лучше боялся, тише было бы. Ржёт, как не долечившийся в дурдоме имбецил, а люди напряжённо и укоризненно так на нас посматривают. Типа, как вы, засранцы удутые, так можете беззаботно ржать, когда самолёт упасть может в любую секунду и перестройка по стране свои жертвы кровавые собирает?
– Поспи немного. – успокаиваю я его. – Проснёшься, а мы уже в Барнауле.
Затих, вот чудненько и мне бы…
Бах-тара-бах! Вове снится сон, он в испуге вздрагивает всем телом и переворачивает раскрытые нарды (ими отвлекались в полёте), по всему салону разлетаются шашки и зарики. Полузаснувшие и успокоившиеся было пассажиры возмущаются, когда у них между ногами лазает по всему салону ушастый хихикающий паренёк, блестя жиганской фиксой.
– Да сядь ты, наконец! – срываюсь я уже злобно и он мирно затихает, вспоминая про мой уличный авторитет.
Сидим тихо и тупо смотрим меж сидений перед нами. А там любящая дородная жена кормит немного нервничающего мужа, и то ему даёт вкусненькое, и это. Глотаем слюни, потому что люто пробивает на хавчик. Женщина услужливо протягивает мужику кусочек хлеба с аппетитным шматом сала – как раз меж сидений проносит, – и мы это видим. Я ёрничаю, показываю, типа, что вдыхаю аромат сала и облизываюсь. Вова не выдерживает неимоверной для него нагрузки серьёзного вида и дико ржёт. Из его открытого рта вылетает кусок зелёной бронхиальной сопли и точнёхонько так (о, эти магические мгновения!) прилипает к салу поверх бутерброда. Время движется очень медленно, как в хорошем уличном бою. Мы затыкаемся, шуганувшись содеянного, и, не веря своим глазам, смотрим, как бутерброд, поданный заботливой супругой, исчезает во рту мужа!
– ХАХАХААААААААААААА!
Представляете теперь, как мы ржали и какой адский полёт был у пассажиров. Хорошо хоть, что с самолёта не ссадишь!
Совершив быстрый автобросок Барнаул – Бийск – Горно-Алтайск – Черга, мы наконец-то, к облегчению всех пассажиров всего нашего пути, вышли на открытый горный воздух.
Не веря в происходящее, я полной грудью вдохнул плотно-разнотравный и целебный воздух Хана Алтая, а выдохнул только через долгие