хозяйстве все лето задницу рвут. Особенно, если оно у кого большое. Но, на мой взгляд, это даже хуже. На ферме, не говоря уж про здесь, иной раз и сачкануть можно. А дома-то, фиг! Дома тебе, чуть чего – так вставят, что в другой раз закаешься! Дома-то, у своих, мы все, как под микроскопом.
*
Оставшись одна, Аня аккуратно застелила постель. Переложила из рюкзачка вещи в шкаф. Вещей едва хватило на две с половиною полки. Огромный шкаф с этими вещами внутри казался еще более пустым, чем раньше.
Аня вынула ноутбук, подключила его к розетке. Интернета, разумеется, не было. У Ани при осознании этого факта ощутимо засосало под ложечкой. Показалось, что она одна-одинешенька в мире, на самом краешке Света, за тридевять земель от всего и вся!
По счастью, несколько любимых фильмов было у нее скачано. И Аня до темноты просидела, не отрывая глаз от экрана, полностью погрузившись в вымышленный кем-то мир, и стараясь не думать об ужасах окружившей ее реальности.
Перед сном, набравшись храбрости, Аня сходила в конец коридора, и тщательно почистила зубы. Закрывшись на щеколду в ржавой кабинке, стоически вынесла пять минут ледяного душа. Г-ди, как же люди моются в таких местах, где совсем-совсем-никогда не бывает горячей воды?! А зимой если?! Подумать страшно! В баню они, что ли, ходят? Или воду греют в кастрюльке? И таскают из кухни через весь коридор сюда? Интересно, сколько кастрюлек воды нужно, чтобы как следует промыть голову?
Это ей еще предстояло узнать.
Большая часть комнат на первом этаже были заперты, и казались пустыми. За некоторыми, однако, горел свет, и выбивался из-под дверей длинными светлыми полосками. Оттуда слышались голоса и смех. Хотелось постучать, зайти и представиться: «Здравствуйте, я Аня! Мы с вами будем вместе учиться!» Кто знает, приедь она сюда на автобусе, может, так и сделала бы.
В целом же коридор, по которому Аня возвращалась из душевой обратно к себе, был темен и бесконечен. Ни единой лампочки не горело под потолком. Одна лишь луна тускло светила сквозь мутные стекла окон. Идти было очень страшно.
Невдалеке от своей двери Аня с кем-то столкнулась. Она и этот кто-то, абсолютно невидимый в темноте, крепко приложились друг другу лбами. У Ани аж искры из глаз посыпались.
У самого аниного уха громко клацнули зубы.
– Извините! – пискнула, потирая ушибленное место Аня.
– Бля-я! Опять эта московская фря с косичками! Глаз у тебя нет, что ли?! Смотреть надо, куда прешься!
– Но ведь тут темно, – оправдывалась Аня.
– Сейчас ты еще скажешь, что не видишь в темноте! Локаторы к косичкам прицепи! А то вон их у тебя сколько, и все без толку! И откуда только такие берутся! И все на мою голову! Не, ну невозможно же жить, совсем!
И невидимый Анин собеседник, громко и горестно взвыл в сторону луны.
Толкнув дверь, Аня влетела в свою комнату.
Там было тепло, уютно, и совсем не страшно. Над застеленною кроватью горел ночник, освещая наскоро, скотчем