вели́каго!
О Ру́ская земле, уже́ не шеломя́немъ еси́!
Се ветри, Стрибо́жи вну́ци, ве́ютъ съ моря стрела́ми
на хра́брыя плъкы Игоревы.
земля́ ту́тнетъ,
ре́кы мутно теку́ть.
По́роси поля́ прикрыва́ютъ.
Стя́зи глаго́лютъ:
по́ловци иду́ть отъ До́на, и отъ мо́ря,
и о́тъ все́хъ стра́нъ ру́скыя плъкы́ оступи́ша.
Дети бе́сови кли́комъ поля́ прегороди́ша,
а хра́брии ру́сици прегради́ша чръле́ными щиты́.
Яръ туре Всеволоде!
Стоиши на боро́ни,
пры́щеши на вои стрелами,
гре́млеши о шеломы мечи́ харалу́жными!
Ка́мо, ту́ръ, поскачя́ше,
свои́мъ златы́мъ шело́момъ посве́чивая,
тамо лежа́тъ пога́ныя го́ловы полове́цкыя.
Поске́паны саблями калеными шеломы ова́рьскыя,
о́тъ тебе́ яръ ту́ре Все́володе!
Ка́я раны, дорога́ бра́тие?
Забы́въ чти́ и живота́,
и града Чръни́гова о́тня зла́та стола́!
И своя милыя хоти́, кра́сныя Глебовны
свычая и обычая.
Были ве́чи Троя́ни,
минула лета Ярославля;
были плъци́ Олговы,
Ольга Святьсла́вличя.
Тъ́и бо Оле́гъ мече́мъ крамо́лу кова́ше
и стрелы по земле́ се́яше.
Ступае́тъ въ зла́тъ стре́мень въ граде Тьмуторока́не,
то́и же зво́нъ слыша давный великый
Ярославь – сынъ Всеволожь,
а Влади́миръ по вся у́тра уши заклада́ше въ Черни́гове.
Бори́са же Вячесла́влича слава на су́дъ приведе́
и на Ка́нину зеле́ну паполо́му по́стла
за оби́ду О́лгову,
храбра и млада князя.
Съ то́я же Ка́нины Святоплъ́кь повеле́ я́ти отца́ своего́
ме́ждю уго́рьскими инохо́дьцы
ко святе́й Софии, къ Киеву.
Тогда́, при О́лзе Горисла́вличи,
се́яшется и растя́шеть усо́бицами,
погиба́шеть жизнь Даждьбо́жа внука;
въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась.
Тогда по Руской земли ретко рата́еве кика́хуть,
нъ часто вра́ни грая́хуть,
тру́пиа себе де́ляче,
а га́лици свою речь говоря́хуть,
хотять полетети на уе́дие.
То было въ ты рати и въ ты плъкы,
а сице́й рати не слышано!
Съ зара́ниа до вечера,
съ вечера до света
летять стрелы каленыя,
гримлю́тъ сабли о шеломы,
трещатъ копиа харалу́жныя
въ поле незнаеме,
среди земли Половецкыи.
Чръна земля подъ копы́ты костьми была посеяна,
а кровию польяна:
тугою взыдо́ша по Руской земли.
Что́ ми шуми́ть, что ми звени́ть
давеча рано предъ зо́рями?
Игорь плъкы́ завороча́етъ:
жа́ль бо ему ми́ла бра́та Все́волода.
Би́шася день,
би́шася другы́и;
тре́тьяго дни́ къ полу́днию падо́ша стя́зи И́горевы.
Ту́ ся бра́та разлучи́ста на бре́зе бы́строй Кая́лы;
ту