сосредоточиться на предстоящем. Минут через двадцать его капсулу засосет башня перемещения в австрийской Каринтии, где он проделает окончательный путь в орлиное гнездо католической Австрии – старый и когда-то неприступный замок Остервицеров. Семьсот лет эта крепость служила форпостом южных границ христианской немецкой империи, затем триста лет была резиденцией аристократии и музеем, и когда утвердившееся «Общество Новых Иезуитов» искало себе штаб-квартиру, оно не нашло в Европе ничего более символического, торжественного и подходящего по духу, чем этот замковый комплекс с четырнадцатью кольцами стен, укрепленными воротами и суровой цитаделью. Руководство Ордена в свое время вынашивало планы разместиться в старом архиепископском замке Зальцбурга – истинной столице немецких католических земель, но это было бы слишком навязчиво, слишком навиду, слишком ущемляло бы музейную и музыкальную публику. Остервиц стоял же вдали от проторенных туристских маршрутов, и устроил почти всех…
4. Остервиц
– Доброе утро, Саша, доброе утро, – на чистом русском языке приветствовал Фигнера потомственный австрияк Гуго Клеменц. – Зайдешь ко мне на разговор? Ты же за этим, я так понимаю, приехал?
Гуго был в чине капитана Ордена, и несмотря на свое западное происхождение, возглавлял его Восточноевропейское отделение и был непосредственным начальником Фигнера.
– Да, ты прав как всегда. Только можно минут через пятнадцать – пройдусь по замку, вдохновлюсь, соберусь с мыслями…
– Ну-ну, конечно. Прогуляйся, проникнись, – мотнул своей лысой головой Гуго. – Только не слишком, не переборщи – начало рабочего дня, лирические настроения оставь на вечер.
Фигнер вышел из кабинета Клеменца и неспеша пошел по графским покоям :
«Католицизм, православие, ислам, иудаизм… Еще сто пятьдесят лет назад это были различные и отдельные сосуды, наполненные своими горячими, не желающими и не способными ни с чем смешиваться средами. А теперь мы имеем один котел, в котором согласно законам гидравлики возмущение и изменение состояния жидкости в одном месте сосуда гармонично и непрерывно передается по всему объему этого котла, до самого дальнего и укромного его закоулка.
И это прежде всего наша заслуга… и наша работа следить за этим варевом.
Никто давно не обижается, что мы присвоили себе наше имя и прозвали себя новыми иезуитами. Потому что в философии тех иезуитов, промодулированной современными ценностями – суть нашей работы. Как шутит наш генерал Ордена на ежегодных собраниях: «Шпионы всех стран – соединяйтесь»…
Мы, конечно, должны быть грубой силой. Но, главное, мы должны быть настолько умнее окружающих, чтобы мочь быть циничными и расчетливыми, выдавая себя за просто грубую силу. Именно в этом мы иезуиты. Именно это помогает нам не оставлять скучную обязанность пастухов в дряхлеющем земном мире и бросать