план ближайших недель своей жизни. Для подготовки корабля, как сказал Гуго Клеменц, требовались два месяца, за это время ему было необходимо уладить свои домашние дела, съездить с инспекцией в подотчетный ему Поволжский диоцен, а затем приступить к первой – подготовительной земной – части своей миссии.
Во второй, предметной половине разговора, Александр официально запросил у капитана Ордена Гуго Клеменца разрешение на выполнение миссии «Медиум» (игра в готику, латиницу и шпионский пафос была так любима Орденом в это мирное земное время, что проникала даже и в настоящие серьезные дела), и получил первые инструкции по земному этапу работы. В соответствии с ними ему предстояла поездка в африканский Солсбери, без ограничения по времени, так долго, как будет потребно для решения каких-то, пока не очень понятных на самом деле Фигнеру задач.
Африканский Солсбери был одним из немногих оставшихся на земле городов многомиллионников. Общее их количество едва переваливало за три десятка, и основное их средоточие приходилось на Индию, остальную юго-восточную Азию вместе с Китаем, Африку и немного Латинскую Америку. В судьбе Солсбери характерным образом переплелись исторические перипетии нескольких последних веков.
Рожденный и затем расцветший в ХХ веке, как город белых господ на черном континенте, он по жестокому закону исторического маятника был отброшен в конце того же столетия в в хаос негритюда. Потомки этих белых господ основательно потерпели и едва ли не исчезли с лица земли, покуда этот маятник не успокоился и размах его колебаний не снизился до амплитуды, щадящей жизненный уклад рядового обывателя. Но зато в результате этих перипетий Солсбери приобрел свой, отличный от других эмоциональный и притягивающий порочный дух. Его населяли несколько миллионов наследников черно-белого пассионарного надлома.
А кроме этого: честолюбцы и авантюристы, аферисты и мошенники, непризнанные гении, творческие безумцы и обыкновенные сумасшедшие. Они без устали пополняли ряды коренных жителей, добавляя градуса его нерегулярности. К слову, Орден даже не имел там своего статичного диоцена, его присутствие претворяли в жизнь отдельные резиденты, по складу своего характера бывшие такими же авантюристами, что и цели их мониторинга. Их не устраивал и не мог устроить образ жизни и работы в остальной благополучной части земного шара. И вот теперь эта специфика должна была помочь. В чем помочь, задавал себе вопрос Фигнер – в понимании. Но в понимании чего?
В этих думах Александр еще смотрел в замедленном обзоре на зеленые пышные горы Татр, а его капсула уже тормозила в конечной станции перемещения его маршрута. Словно по контрасту с его мыслями о городе-муравейнике ни на площадке этажа прибытия, ни внизу подле лифта он не встретил ни единой живой души.
«Если Катя уже вернулась домой, то она, конечно, поехала на нашей бричке. Если так – на конной тяге не поеду. Нет настроения, возьму обычный