кто из пацанов не прошёл через авиамодельный кружок Дома пионеров.
Мой брат (уже скромнее предшественников) всю жизнь посвятил авиамоделизму, работе с детьми: закончив пединститут, стал директором районного Дома юных техников, где и теперь, уже будучи на пенсии, ведёт занятия авиамодельного кружка.
Пепина от земли не оторвался и вовсе… не смог – волна подъёма заканчивалась, подъёмной силы не хватило. Закончил строительный техникум, работал по специальности, в девяностых годах стал предпринимателем.
Подросткам в то время было чем заняться. Старшим уследить за ними было чрезвычайно трудно. Хватало и обормотов, которые «из огня – да в полымя». Не стану их называть – некоторые стали большими людьми в местном масштабе…
По весне матери только и могли, что наставлять:
– На лёд чтоб ни ногой – Боже упаси! – и, на всякий случай, напоминая о своей беспредельной, невыносимой жестокости. – Смотри… утонешь – домой не приходи… Убью!
Да куда там!..
Брат за час до кружка выходил специально, чтобы побывать на речке.
Мы жили недалеко от «хвоста» пруда, там, где Терновка в него впадала. Здесь было широко, но мелко. Вода на отмелях хорошо прогревалась весенним солнышком, лёд истончился и уже не держал. Мишка перебирался с кочки на кочку, или откровенно чавкал сапогами по прибрежной грязи, там, где их не было. Скоро льда совсем не станет и не будет его аж до следующей зимы! Солнце, тёплые весенние ветра быстро сделают своё дело. Вон противоположный берег – горушка, склоном в южную сторону, уже зазеленела. А там, смотришь, и виноградник совхозный, да и сад, премудро посаженные на южном, солнечном, склоне горы за прудом, за греблей, станут набухать нетерпеливыми почками. Совхозным садоводам надо будет успеть к тому времени произвести обрезку. Школьникам придётся на весеннем знобком ветерке выносить отсечённые ветки, сушняк. Зато можно на поляне, с наветренной стороны, под нежарким ещё солнышком устраивать из этих куч огромные дымные костры, чтобы ещё и окурить вдобавок сад, потом печь картошку в золе.
ПАША
Чтобы выйти к Дому пионеров, надо было подняться в село от пожарки. Брат мой Мишка, конечно, не мог миновать заправочный дебаркадер, выдающийся в пруд, стал на самый край, чувствуя себя, наверное, полярным лётчиком над ледовым полем или, на худой конец, капитаном ледокола…
От гребли два пацана по прибойным камням выбрались на лёд. «Вот отчаюги! – мысленно позавидовал будущий герой-полярник. – Но, видать, лёд там крепок ещё, место-то самое глубокое». Пацаны побегали, попрыгали по льду, вернулись на берег, взяли оставленные перед «испытаниями» узелки, видно, отцам несли обед на карьер, и двинули прямо по льду, целясь перейти, таким образом, пруд наискосок чуть не по всей длине. Карьер тогда находился аж за кучугуром – скалой над предыдущим прудом по речке – Будёновкой.