усмехается уголками губ. – Каждый второй нарушитель говорит то же самое, слово в слово. Но мы слишком заняты, девочка, чтобы заниматься подобным. Сегодня утром был получен снимок с точными координатами. Два километра в сторону за пограничную полосу.
Он протягивает цветную картинку. И в самом деле, я. Кофта, накинутый капюшон, из-под которого выглядывают волосы, бинт на запястье. Или не я? Фото сделано со спины, мало ли похожих девочек? Координаты тоже ни о чём не говорят.
– Когда сделано фото?
– Сегодня утром. Через час оно поступило к нам.
– Но я была в школе!
– Кто может подтвердить?
– Учителя, одноклассники…
Голос внезапно садится. Понимаю: не подтвердят. Взгляд охранника красноречивее всех слов говорит об этом.
– Что вы собираетесь делать? – Эрик говорит резко, зло. Неужели, не понимает?
– Депортировать Селину в учреждение для нарушителей. Стандартная процедура наказания. Приговор вынесен и оглашён. Нарушитель, у вас есть десять минут. Любая попытка покинуть помещение без сопровождающего приравнивается к сопротивлению и нарушению приговора. Наказание будет ужесточено. Надеемся на вашу благоразумность. Через десять минут я вернусь за вами.
Они разворачиваются, молча уходят.
Вот и всё. Доигралась. Смотрю в пол: глаза поднять стыдно. Но Эрик тянет мой подбородок вверх, заставляя наши взгляды встретиться. Мы смотрим друг на друга, и те немногие секунды, что мне отмерили, уплывают.
– Я не верю, Сель. Ни одному их слову. Поняла? Это ошибка.
Я смотрю на него, глотая слёзы. В груди что-то больно жжёт.
– Ты поняла? – спрашивает он жёстче.
Вместо ответа утыкаюсь ему в грудь лицом, трясясь от плача.
– Сейчас не время плакать, Сель. Я знаю, как тебе больно. Но не время. Я слышал, бывали случаи, когда осуждённых возвращали обратно. Проходило разбирательство, в охране признавали свою вину и всё исправляли. Поначалу будет тяжело, очень тяжело. Старайся не лезть на рожон, не показывай свой нрав. Тем более, до совершеннолетия тебе ещё три года.
– Два с половиной, – бормочу в ответ.
– И всё равно. Они могут пролететь быстро. Но может случиться и так, что тебе придётся несладко. Постарайся хорошо сдать экзамены и быстрее определиться с профессией. Всегда будь предельно собрана и никому не верь без веских на то оснований. Когда тебе исполнится девятнадцать, ты получишь документы, и тебе дадут право оправдаться. Ты поступишь на службу, и, если первый год пройдёт спокойно, сможешь вернуться.
Порывисто обнимаю Эрика и отстраняюсь. Остаётся три минуты. Брат вытряхивает вещи из моего рюкзака.
– Только самое необходимое. Во-первых, деньги. Никто не знает, как повернётся жизнь, лишними они никогда не будут. Но лучше никому не говори о том, сколько их у тебя. И вообще не говори. Впрочем, тебя могут обыскать… Смотри, я кладу их сюда, в потайной кармашек. Он неприметный, не думаю, что обратят внимание. Во-вторых, мазь. Тюбика хватит месяца на три-четыре, зависит от того, сколько