и потребовать уплатить виру. Эту догадку подтвердил пронзительный крик, от которого у менее тёртого мужа могли бы и мурашки по спине поползти.
– Уби-и-и-ить и-и-и-их-х!!! – проорал чей-то невыносимо мерзкий голос, похожий на вопль болотной выпи. – Порва-ать на куски-и-и!!!
А потом по округе разлетелся боевой клич, подхваченный несколькими десятками глоток.
– Держи его за руки! – приказал воевода волку.
А сам сунулся в яму.
Там он мгновенно распорол пронзённый шипом сапог и помог своему гридню высвободить ногу.
Когда того совместными усилиями извлекли наружу, он попробовал было самостоятельно сделать несколько шагов, но упал с болезненной гримасой на лице после первого же из них.
Ближайшие седмицы две – точно не ходок!
Это что теперь его – на себе тащить?
Или?
– Берём его! – последовала следующая команда.
У витязя, похоже, подобных вопросов не возникло.
Ухватив Стрелобоя один за ноги, другой за подмышки, они что есть силы рванули через лес, уже не особо стараясь скрываться.
Мда-а-а, ядрёна сиська – снова погоня… И опять волк никого не преследует, а наоборот – сам должен от кого-то уносить ноги! За что же боги так к нему не благосклонны?
Да тут ещё и запнулся о какой-то корень и едва не упал!
– Смотри под ноги, волчище! – рявкнул на него Шебарша – а не то мне на себе вас двоих тащить придётся!
Что-то воевода в последнее время стал путать его со своими гриднями.
Осадить бы его, да как? У этого зверя клыки да когти, пожалуй, поострей будут. Да и лапы покрепче.
Разведать эту дорогу Волченя вызвался, когда окончательно стало ясно, что их отряд сбился с пути, и никто не знает, куда им надо ехать.
Произошло это, когда они пересекали большое Ополье.
Сразу после того случая – в теснине на Киржачи, они, на всякий случай, решили двигаться и по ночам. Мало ли – вдруг Лутоня нажалуется Глузду, а тот озлиться да отправит за ними в погоню всё свои силы.
Одна из ночей выдалась на диво тёмной – не только безлунной, но даже беззвездной. Глас осторожности в лице Волчени и неожиданно присоединившейся к нему воительницы Рады, взывал к княжичу и воеводе – предлагая не двигаться с места. Но те не вняли. Итог оказался закономерным – после очередного ночного перехода они потеряли направление.
Причём спросить дорогу было совершенно не у кого – эти места почитались глухоманью даже по меркам вятичей, чьи земли были известны своим малолюдством. Мерянские веси им по пути, конечно, попадались, вот только все до одной оказывались пустыми. Словно их обитатели, едва завидев на виднокрае вооружённых всадников, немедленно бросали свои жилища и куда-то прятались вместе с домочадцами и живностью.
Тогда-то, кстати, у Волчени впервые и закралась мысль о моровом поветрии…
О Гостове – городе, в который нужно было попасть отряду, его предводитель знал