лука – если не всего полудня правдивых земель, то Руси уж точно. И когда тот увидел, какую снасть захватил в качестве трофея новый член отряда, потерял покой. Он подходил к нему на каждом привале с одним и тем же вопросом – не продаст ли тот ему чудо-лук.
И каждый раз, сталкиваясь с отказом, повышал цену.
– Две золотые гривны! – не стал Стрелобой изменять своему обычаю и сейчас – Подумай! Больше тебе всё равно никто не предложит! Ну, или хочешь – на мою снасть сменяй! Мой лук снаряды мечет – что иная вышивальщица узор на ткань кладёт! Залюбуешься!
Вот ещё – что с бою взято – свято! Да и зачем ему меняться, если хозяин сам уступает столь хорошую вещь? Так ли она хороша?
– Я подумаю – ответил путник, давая понять, что разговор окончен, и двинулся дальше – в обход не желавшего уходить с дороги гридня.
И – вниз по склону – туда, где кончалась полоса деревьев, уступая место подлеску.
Стрелобой, в отличие от прошлого раза, за ним не последовал. Ну и хвала богам! Может, наконец, отстанет?
Не дойдя до кустов нескольких шагов, Волченя понял, что лещины ему сегодня не отведать. Её кусты успели облюбовать для своих развлечений «поклонники» Безымянки.
Эта жена с самого вызвала у хищника ряд вопросов. Она постоянно ехала в хвосте отряда, причём всегда – с совершенно пустым взором. Видимо, настолько погружённая в свои мысли, что её не интересовало ничего из происходящего вокруг. На привалах же её почти всегда отводили в сторону два-три охочих мужа. Перед которыми она с готовностью раздвигала ноги. Всё с той же безучастной гримасой. Словно делала постылую, давно уже ставшую привычной, но при этом необходимую, работу. Потом, не меняя выражения на лице, поглощала пищу, которую ей приносила Рада, и погружалась в сон. И каждый день всё повторялось с ужасающим однообразием. Менялись только вои, желающие поближе познакомить свои уды с её лоном.
Кто она такая? Прибившаяся по дороге бродяжка? Что с ней могло произойти такого? Даже имени нормального у неё нет!
– Что, тоже желаешь?! Тогда жди своей очереди!
Это Волченю окликнул гридень, носящий странное прозвище Полкабана.
Он стоял на самом краю зарослей, с вожделением наблюдая за действиями своего приятеля по имени Клоп, значительно уступавшего ему в размерах, но видимо, превосходящего в шустрости. Тот, шумно сопя, приходовал сзади стоявшую на караках Безымянку. В этой позе оч-чень даже соблазнительную.
В другой ситуации зверь бы тоже от неё не отказался. А сейчас что прикажете – собирать лещину в их присутствии?
Она, кстати, народилась что надо – крупная, ядрёная.
Ну, уж нет!
Меж тем живот зверю начало нешуточно подводить.
Немудрено – ведь в нём ничего не было со вчерашнего вечера, когда хозяин отправил в него запеченного на углях перепела.
Волченя развернулся и зашагал по дну лощины в противоположную от зарослей сторону. Орехов можно было набрать и чуть позже, когда эти натешатся,