врасплох и сделать посторонних зрителей свидетелями интимной сцены. Он подобрался к Торнадо и, подманив его к себе, поймал повод и обнял за морду, не давая жеребцу подать голос и тем самым выдать их с головой. Конь, недовольный тем, что его лишили возможности обозначить границы своей территории, попытался сопротивляться, но Марэ твердой рукой закрутил край повода поверх носового ремня и сомкнул им челюсти Торнадо, как намордником. Жеребцу оставалось только недовольно храпеть и стучать копытом по земле, выгибая шею и роняя на руки человека хлопья зеленоватой от травы пены. Арлекину столь радикальные меры не требовались: повинуясь подзыву Марэ, он с философским спокойствием потрусил в укрытие и возобновил кормежку в густых зарослях ивы.
Эрнест уже натянул джинсы и сапоги, рубашку перекинул через плечо и, нетерпеливо покусывая губы, наблюдал за группой всадников, остановившихся перед мостом и, вероятно, решавших, куда же ехать дальше. Гоше что-то разъяснял Пикару, пожимая плечами и разводя руками, тот сосредоточенно кивал, а Ирма, приложив руку «козырьком» ко лбу, осматривала округу, как заправский жандарм…
– Черт! Ну, что тебе надо, ведьма ты рыжая? – с досадой прошептал Эрнест и топнул ногой. – Уезжай же, ну… уезжай! Вон туда, направо… к Бержу…
– Эрни! Эрни! Where are you?.. (Где же ты?) – видя, что наружное наблюдение не дает результатов, Ирма начала кричать; голос у нее был звонкий – отлично поставленное первое сопрано – и оно снова привело в волнение Торнадо… Жеребец недовольно заворчал и попятился назад, пытаясь освободиться от болезненно-давящего повода, но Жан повис у него на морде и вцепился в гриву, понуждая повиноваться, и конь обреченно покорился.
– Эрни! I’m here, I’m waiting for you! Answer me! Monsieur Marais is late for the shoot! (Эрни! Я здесь, я жду тебя! Ответь мне! Месье Марэ опаздывает на съемки!) – Ирма не оставляла своих попыток докричаться до вероломного любовника, не обращая внимания на Роже и Гоше, что-то говоривших ей сразу с обеих сторон.
Эрнест выпустил из ноздрей воздух, на манер разозленного Торнадо, и обернулся к Жану:
– У тебя случайно нет при себе пистолета? Или арбалета… праща, в принципе, тоже сойдет.
– Увы, весь мой реквизит остался в замке… – Марэ тоже желал побыстрее избавиться от назойливых визитеров, правда, методы выбрал бы менее жестокие, чем предложенные убежденным анархистом. Ему было вполне понятно упорство, с которым рыжеволосая леди разыскивала молодого и горячего любовника, пропавшего из замка, на ее месте он и сам ринулся бы на поиски…
– А эта англичанка очень настойчива… давно ли вы с ней знакомы?
– Нет… Я подцепил ее в Дижоне пару дней назад… точнее, это она меня подцепила, – усмехнулся Эрнест. – И знаешь, она действительно была настойчива, Бог знает почему. Мне пришлось переспать с ней в обмен на антикварный оловянный кувшин для вина. Что ты на меня так смотришь? Это чистая правда…
– Она заплатила тебе кувшином за ночь любви? – брови Марэ