собралась с духом, убрала руки и сказала чужим деревянным голосом: как-то раз, с месяц назад, Декка уехал разговаривать с поставщиком продуктов в Малый рукав, слишком много порченых овощей стало приезжать, надо было разобраться. Я осталась на хозяйстве, а вечером пришёл этот. Зосема. Он даже говорить со мной не стал, подкараулил у служебного лифта, там, где бойлер гудит и так больно ударил. Сюда. Прямо под дых. Я заорала, а он говорит: ори, ори, это хорошо. Сорвал с меня одежду, но не всю, запутался в юбках. В общем, пока он пытался… Короче, у него так и не встал. Меня в жизни ни один мужчина не тронул. Говорят, что каждую женщину насилуют хотя бы раз в жизни. Со мной ничего такого не было. Я, конечно, встречалась с парнями до Декки и, чего греха таить, и влюблялась, и всякое с ними было, но никогда мне никто не делал больно. А Зосема, он будто сломал мне жизнь, он испортил мне всё, как будто в самую душу плюнул. Понимаете?
Кромм вздохнул, нагнулся и поцеловал пахнущую мылом, чуть припухлую руку Парвине. Декка знает, спросил он. Парвине отвернулась, помолчала, прерывисто вздохнула и прошептала: я долго молчала, но недавно ночью мне приснилось, как он снова стоит на мной, расстёгивая штаны, я проснулась в ужасе, кричала на весь дом… В общем… Да. Декка знает. Просто он сделать ничего не мог. Что может сделать простой пульмон против всесильной кане Тониане?
Но я всё-всё кану Кастору рассказала. Я же после того случая просто боюсь в зал к гостям выходить. Ну, то есть, выхожу, конечно, я ведь пульмоне, но я так боюсь, я трясусь так, что стаканы на подносе звенят. Я всё время смотрю на дверь, не идёт ли Зосема со своими друзьями-ублюдками. Когда это случилось с кане Хеккубе, а потом, когда кан Кастор пришёл наутро и Декка сказал ему, что это Зосема убийца, я Кастора в уголок отвела и всё-всё ему рассказала. Вы знаете, что Зосему даже в бордель перестали пускать? В смысле, в наш бордель, в городской? Ему теперь туда хода нету, только в тот, что для проезжих, там, за городской стеной. Кане Каре сказала, что если он ещё раз в её борделе появится, она яйца, ой простите. Парвине быстро прикрыла рот ладонью, потом понизила тон и продолжила: кане Каре сказала, что всё ему обрежет своими руками и кане Тониане ничего не сделает. Потому что это кане Каре бордель, туда все ходят и если что-то пойдёт не так, то кане Тониане придётся противостоять всем мужчинам в городе.
О, боги, улыбнулся Кромм: сколько же у вас всего канов? Парвине удивлённо подняла глаза: как это сколько? Пять. В Энподии всегда пять канов, как пять пальцев, поэтому они и называются кулак Энподии. Кинней самый старший и сильный, потом Коус Железная башка, Кастор Красавчик, кане Тониане Медная хозяйка и кане Каре Вороница. Все они законно избраны, их власть неоспорима и подкреплена волей Энподии и её богов, Святых Полуночников.
Так что там Зосема, сказал Кромм, чтобы вернуть разговор в нужное русло. Парвине наклонилась поближе и глаза её засветились: мы с девочками договорились, что каждая