даже грязь на его полотнах будет нежно-розового цвета. Это забавно. Но это – не искусство.
– Почему вы так упорно стоите на испорченности всех творцов?
– Потому что однажды я заглянул в глубину своей души – и ужаснулся тому, что там увидел… И именно в этот день я родился как музыкант…
– Но ваша музыка звучала как гимн красоте и величию человека…
– Вы действительно считаете, что для человека порочного недоступно понимание прекрасного? А я скажу на это, что небо лучше всего видно из бездны, и падший ангел больше Бога знает о рае… Знаете, в чем причина? Порок есть отклонение от нормы, а добродетель – строгое соответствие ее требованиям. Поскольку гений также является отклонением от нормы, в этом он смыкается с пороком… Гений, строго говоря, безразличен к добру и злу. Он осмысливает, а не оценивает. И великий грех более занимает его воображение, чем мелочная добродетель. Согласитесь, что Сатана более достойный изображения предмет, чем второразрядный ангел… А добродетель и порок оставим нормальным людям… Нехорошо отнимать у детей игрушки. Пусть их забавляются…
Музыкант округлым движением коснулся клавиш органа, и бессмертная музыка заполнила собой все пространство собора, весь город и весь мир.
В ней звучали вызов и угрозы Богу, сатанинская гордость и смиренная мольба о прощении, злобная насмешка над святынями и глухая тоска по утраченному раю.
Ее мог бы написать Люцифер, отринутый Творцом за гордыню, но сочинил ее полуглухой старик, заглянувший за край бездны, куда человек заглядывать не должен.
Проходя мимо храма, Артакс увидел огромную толпу народа и, взглянув поверх голов, заметил на ступенях лестницы двух мужчин.
Тот, что был моложе, синеглазый и русобородый, говорил голосом, перекрывавшим шум толпы, как звук трубы перекрывает шум прибоя:
– Не пойму, о чем вы хлопочете? Если вам угодно поклоняться Тангре и приносить ей в жертву собак, – воля ваша! Но отчего же вы удивляетесь, что женщины ваши рожают уродов, что скудны ваши урожаи и пошатнулись тысячелетние устои? Вы отвергли Бога истинного, но в безграничном милосердии своем Он не покарал вас, Он только отвернулся от вас, – и не стало вам удачи ни в чем! Тогда как страны, верующие в Него, процветают и живут в изобилии, здесь повсюду и во всем прах и тлен, и мерзость запустения! И после этого вы еще смеете не веровать в Него?! Неужто вы настолько ослеплены глупостью ваших поводырей, что не видите повсюду и во всем Его божественной воли?!
– Кто этот юноша? – спросил Артакс у соседа.
– Ты, верно, издалека пожаловал, чужеземец, если не знаешь философа Кирилла, – ответил тот и вновь обратился в слух.
– Тогда ответь, философ, – азартно вскричал седобородый оппонент юноши, – почему твой Бог не подаст нам какой-нибудь явный знак своего существования?
– Потому что Он не хочет, чтоб в Него уверовали из страха или корысти. Только вера, основанная на доброй воле, свободная