женщины оскорбленно блеснули, и почти одновременно с этим блеснул кинжал в ее руке.
– Ты нанес мне несмываемое оскорбление, чужеземец! Так получи же!
С этими словами женщина вонзила нож в свою грудь и замертво упала к ногам Ставера.
Веселье за столом на миг затихло. Несколько мужчин вскочили со своих мест, но хозяин дома поднял руку и призвал всех к спокойствию.
– Чужеземец ни в чем не виноват. Она сама распорядилась своей жизнью. Унесите ее в дом.
Женщину унесли, и веселье возобновилось, словно и не прерывалось.
Ставер еще некоторое время сидел за столом, оглушенный случившимся, и тупо смотрел прямо перед собой, потом поднялся и, ни с кем не попрощавшись, покинул праздничный пир, который, судя по всему, назавтра должен был продолжиться.
Глеб рубил избу очередному заказчику, когда к нему подошли пятеро изборских мужиков и, ломая шапки, уважительно начали:
– Ты прости нас, Глеб Ярославич, что от дела отвлекаем. Посланы миром, чтоб, значит, просить тебя цервку новую поставить. Уж ты не откажи, Глеб Ярославич, народу…
– Церковь каменну аль деревянну? – спрыгивая со стропил, деловито поинтересовался Глеб.
– Хорошо бы каменну. Дерево-то гниет и ветшает, а люди хотят, чтоб и перед потомками незазорно было.
– Добро, будет вам церква… Где ставить хотите, на прежнем месте аль на новом?
– Есть старичок один, ведун. Какое место укажет, там и быть церкве!
Проводив Глеба до ветхой избенки, мужики постучали в дверь и, когда на крыльцо, кряхтя, выполз древний дед, громко прокричали:
– Дело есть, Онисим!
– Да не орите, чай, не глухой. Знаю, зачем пожаловали. Вы ступайте, а ты, молодец, проходи в избу-то, потолкуем…
Глеб вошел в избу, перекрестился на образа и сел на лавку. Дед налил в кружку кваса и поставил перед гостем.
– Пей, молодец. Квас этот не простой, а с волшбой. Кто его выпьет, сможет с духами разговаривать… Привыкли людишки на скору руку все дела делать, оттого и толку нет. И не будет, пока не научатся ладить с духами земли и неба, совета у них спрашивать и позволения… Предки-то наши, чай, не дурнее нас были, спроста они, что ли, прежде чем за дело приниматься, место доброе искали?..
– А как его сыскать, дедушка?
– А не гордиться и землице поклониться да спросить, любо ли ей, чтоб сруб али колодезь на это месте был… Землица, она добрая, завсегда правильно посоветует… Скажет: «Строй!» – значит, строй и не сумлевайся: тыщу лет тот дом простит, и всегда в нем будет мир и лад, и здоровые не заболеют, и недужные поправятся. А запретит, – ищи другое место, все равно на этом толку не будет: либо дом обрушится, и года не простояв, либо жильцы до смерти повздорят, али хворь какую подхватят… Ну, как квасок?
– Квасок добрый.
– Ну, коли так, пошли место для церквы подходящее искать…
Они вышли за ворота