объяснения никого не заинтересовали.
– Пирог раздавился, собака, в лепешку, – расстроилась Оксана.
Вовка остановился напротив меня и, не вынимая рук из карманов, произнес:
– Владимир.
Оксанка хохотнула:
– Скажешь тоже! Официально-то как! – и принялась вытряхивать пирожки из газеты на большое блюдо.
– Хочешь пирожок? – это она мне.
Вовка продолжал все так же стоять и пялиться на меня.
– Я только что поужинала. Спасибо, Оксана.
– У тебя волосы точь-в-точь, как у мокрой курицы, – заключил Вовка вдруг.
– В смысле, – мои брови снова взлетели вверх.
– Ну цвет. Знаешь, вот прям мокрая курица. У моего брата двоюродного такие, – и он состроил неприязненную гримасу.
Класс. Ну и ассоциации. И прямота тоже.
– И худа-ая, – с долей удовольствия добавила Оксана.
– Ее просто нужно откормить, – решил Вовка. – Че они тут, студенты, жрут? Анакомы с бутербродами? Это тебе не мамкины щи.
– Ну она же не свинья, чтобы ее откармливать, – заступилась Оксана. – Ты че думаешь, она щи не умеет готовить? – возмутилась она безобидно и посмотрела вопросительно на меня.
– Честно сказать, щи – пока не умею.
– Да ладно, – не поверила Оксана.
И я решила не возражать.
– А глаза у нее, как у Маньки. Ксюх, помнишь Маньку, что таскалась неделями по чужим дворам… – Вовка стоял в той же бесцеремонной позе, чуть наклонив голову, чтобы внимательнее рассмотреть глаза.
– Манька – кошка, – уточнила для меня Оксана, вытаскивая яйца из пластиковой пятилитровой бутылки, обрезанной пополам. – Вот зараза, разбились все-таки два.
– Желтые глаза. Тебя надо в книгу рекордов Гиннеса, – заключил Володька, – нечеловеческие глаза. Будешь знаменитой.
Благодарю, ребятки, но известность, все-таки, хочется заслужить.
– Ой, и правда, желтые, – согласилась Оксана. – Сначала кажутся темными, а если вглядеться – желтые. Ужас. Нет, правда, страшнова-то как-то. Как кошка. Будешь сметану? Это тебе не городская жижанка.
Я помотала отрицательно головой, вытирая крышку и вешая наконец полотенце на крючок-уточку.
– А я учусь на технолога ресторанного бизнеса, – сообщила Оксана. – Только сейчас в декрет ушла.
– Ясно. Я пойду наверх.
– Подожди, – остановила меня Оксана. – Александр здесь? Ну, знаешь, высоченный такой – в проем не вмещается, – хохотнула молодая хозяйка.
– С белыми ресницами?
Она кивнула. А я пожала плечами.
– Знаешь, – сказала я. – Он не Александр. Ну вообще никак, – поделилась, имея ввиду, что имя ему не идет нисколечко.
– А откуда ты знаешь? – осторожно спросила Оксана, бросив взгляд на мужа, – Бабанька рассказала?
Я неуверенно кивнула – вдруг проговорится.
Нависла такая пауза, в которой было слышно тиканье старых массивных часов, висящих в гостиной.
– Все врет. Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша, – выговорила