одеться.
К некоторому удивлению слуга заявил, что король ожидает не в своих покоях и даже не в зале совета, а в зале обеденном – всё там же, за столом, где уснул на пиру. Церемониймейстер не стал раздумывать и поспешил столь быстро, насколько хватает прыти у человека, недавно разменявшего шестой десяток. Он пересёк несколько коридоров, распахнул дверь и смело шагнул в зал, где с каждой стены свои груди и кубок вина предлагала покойная королева. Холидей медленно обвёл взглядом каждый стол в поисках короля, хотя и точно знал, где тот сидит.
– Мистер Холидей! – громко позвал король. От этого голоса у церемониймейстера затряслись поджилки. – Где вы изволили так долго пропадать?!
– Боюсь, что я спал, ваше сиятельство! Но явился тут же, как только меня разбудили…
«Егерь точно что-то рассказал, иначе и быть не может».
– Подойдите.
– Да, ваше сиятельство. – Церемониймейстер кое-как унял дрожь и размеренным шагом добрался до королевского стола.
– Хочу у вас спросить, – король упёр подбородок в руки и сурово посмотрел на слугу из-под бровей, – куда подевались все гости?
– Мы с камерарием проводили их вчера в покои. Скорее всего, с рассветом они все покинули замок.
– Вы что?! – он чуть не подпрыгнул. – Кто приказал их отпускать?!
– Никто…
– Тогда, господь вас побери, почему?!
– Прошло много времени, им нужно было ехать.
– А я что делал?!
– Вы спали, ваше сиятельство.
Тут король задумался.
– Спать не так страшно, – подытожил он. – Но нельзя заканчивать пир, пока еда стоит на столах. И раз уж такое дело, то организуйте-ка мне, церемониймейстер, новый пир!
– Как вам будет угодно, ваше сиятельство…
Из каморки за спиной короля тянуло смрадом переполненных горшков.
Клятвопреступник
Солнце лениво ползло из-за горизонта, а грязь сочно хлюпала под ногами. В последнее время сир Хью всё реже выбирался к простому народу, предпочитая королевский двор, мощёные дороги и дорогие ковры. Не такой должна быть жизнь рыцаря, даже столь заурядного. Впереди по дороге босой бедняк приманивал облезшую собаку, а за спиной прятал изъеденный ржавчиной нож. Сир Хью мог бы подсобить доходяге и зарубить псину мечом, вот только надолго этим проблему не решить, да и ножны его пустовали. Нужны они были, скорее, для красоты или, как он сам нередко думал – для ощущения себя рыцарем. Вот только настоящие рыцари носят у пояса сталь, а не берут лишь иногда в руки дерево, чтобы поупражняться на чучеле. И заговоры – тоже не рыцарское дело. Готовить постель или приносить эль сиру Боттлу… в конце концов, Хью горько признавал, что от рыцаря в нём только титул, дарованный королём, которого он намеревался свергнуть.
– Поступок вы совершаете, может быть, и не рыцарский, но определённо героический, – подбодрил его прошлым вечером мистер Койн. Во рту жгло от такой поддержки, хотелось поскорее