что же, Билл…
– Что?
– Что ты думаешь?
– Я не думаю, я делаю. Обычно то, что скажут, а иногда и что-то своё.
– Это я понимаю, Билл. Что ты думаешь о городе?
– Город как город, других не видал. Грязище да вонище. В то время, что помню, выглядело всё чуть приятнее.
Внизу что-то застонало, и Хью понял, что ненароком пнул ногу развалившегося у дороги бедняка. Мужчина, облачённый в рваную тунику и нечёсаную бороду, тянул костлявую руку к небу, на нём даже не было штанов.
– Могу прогнать, если он мешает пройти, – приосанившись, сказал Билл.
– Спасибо, я как-нибудь сам, – ответил Хью и перешагнул. Он не был уверен, что раньше город выглядел приличнее, но, по крайней мере, о бедняков прежде не спотыкался. – Как бы ты решил эту проблему?
– Бедняков-то? Это, сир, не я должен решать, моё дело – кузнечное.
– А если бы решал?
– Пристроил бы к делу. Хватит им у дорог валяться да милостыню просить.
– А где же эту работу взять?
Билл огляделся вокруг и присвистнул:
– Исправление – это тоже работа. А исправить здесь нужно многое.
«Но лучше начать с главного».
– Мистер сир, мы можем свернуть на другую улицу? – тихо спросил Билл и встал на месте.
– Можем, пожалуй. А что там такое?
– Дальше по улице таверна.
– Ты там кому-то задолжал? – Хью уже было потянулся за деньгами – небольшое финансовое вложение для общего дела.
– Нет-нет, я и не бывал там вовсе, – запротестовал Билл. – Просто на дух не переношу пьющих!
– Могу понять.
– Стража вечно пьяная, толку от таких? Только и сторожат ту же таверну. Сейчас-то они и днём, и ночью работают, а раньше, говорят, иначе было.
– А ты сам, что же, не любишь отдохнуть?
– Нет, сир. Хозяин называет меня бездельником, но сам уже без бутылки не спит. Встаёт обычно поздно, а дела все на мне, так-то.
– Похвально, Билл. Может, тебе стоит открыть свою кузницу?
– Не хочу! Надоело мне это, заняться бы чем другим.
«А как тебе идея править объединённым королевством?»
Совет
Тем временем на самом высоком этаже замка через коридор не спеша брёл король. Его тяжёлая от выпитого голова несла корону и заботы о королевстве. Самодержца неизменно сопровождал капитан королевской стражи Томас, бывший при нём кем-то вроде личного телохранителя. Всего пара десятков метров отделяли королевские покои от зала совета, перенесённого поближе из прежнего, более просторного помещения.
– Простите, что заставил ждать, господа! – сказал король, зайдя внутрь. Томас прошёл следом и закрыл дверь.
Комнатка была тесной и скромно обставленной: грубо сколоченная стойка, устланный подушками стул для короля (остальным полагалось стоять), небольшой стол перед ним. Возле стены располагались сиры Кротспот и Румчестер, за стойкой трудился писарь мистер Пэн, рядом замерла сутулая фигура казначея