одна слезинка не выкатилась из ее голубых глаз.
– Граф казнен, разумеется, – пожал плечами офицер. – По законам военного времени казнь мятежника, присягнувшего королю-самозванцу и сражавшегося на его стороне, была неизбежна. Но вы, графиня, вы – другое дело! Да, вынужден сообщить вам, что по тем же законам Вашему сиятельству следует отправиться вслед за супругом, а я должен ускорить вашу с ним встречу… Но, как я понимаю, здесь возможны компромиссы. Я слышал, вы из католической семьи?
Мать молчала, словно заледенев, и даже не попыталась вытереть кровь, прочертившую тонкую красную линию по ее подбородку и шее.
– Я уверен, дочь моя, вы верны святой католической церкви, – голосом, удивительно высоким для своего могучего роста, произнес священник. – Но не смели препятствовать мужу, ибо велено женам не говорить, а быть в подчинении, – он перекрестился. – Это так, дочь моя? Отвечайте же!
Мать вздрогнула, выходя из оцепенения, и молча кивнула.
– Вот и хорошо, – священник протянул руку и что-то скороговоркой прошептал, вычерчивая крестное знамение в воздухе над головой графини, потом поднес руку к ее губам. – Вы ведь родом из Саксонии, дочь моя? Урожденная… – он сделал паузу.
– Ульрика Эрменгарда фон Шварцбург из семьи имперских князей фон Рудольштадт, – почти шепотом произнесла мать.
– Несомненно, младшая дочь младшего сына? – покивав, произнес офицер. – И ваш отец решил упрочить ваше положение, выдав за богатого протестанта? Что ж, мы понимаем вашу ситуацию и ни в чем вас не обвиняем, верно, отец Дитмар?
– Скажите, вы разделяли убеждения вашего супруга, дочь моя? – вкрадчивым голосом произнес священник. – Может быть, отринули святую церковь и предались ереси? Думали о восстании и отделении провинций?
Мать, все так же молча, медленно качнула головой из стороны в сторону.
– Отвечайте ясно и внятно, дочь моя, – священник повысил голос. – От этого зависит ваша судьба и судьбы ваших детей.
– Нет… – голос матери, обычно красивый и звонкий, звучал хрипло и глухо. – Я не разделяла убеждений моего мужа и оставалась верноподданной католичкой…
– Это меняет дело, – удовлетворенно кивнул священник, и обернулся к офицеру. – Вашему отряду вскорости предстоит покинуть замок, а я немного задержусь и подумаю, что здесь можно сделать, – он снова повернулся к матери. – Я считаю, дочь моя, что вам стоит официально отречься от семьи вашего покойного супруга и вернуться под крыло родного семейства… Фигурально выражаясь, разумеется. Уверен, вам можно попытаться сохранить замок и земли, сделавшись самостоятельной ветвью рода фон Рудольштадт. Тем более, у вас есть сын, который вскорости сможет возглавить эту ветвь, окончательно приведя ее в лоно святой католической церкви, – священник кивнул в сторону скорчившегося на полу мальчика, наконец-то удостоив его своим вниманием. – А вашей заботой, дочь моя, будет неустанное воспитание ваших детей в духе и законе