наперегонки по дороге. «Уфх», – послышалось слева, – из темноты протянулась мощная обросшая серой шерстью человечья рука, обняла ствол молодого дуба, растущего у дороги, и замерла.
– Кве-етка, Кве-етушка, – кто-то маленький и мягкий, но неожиданно тяжелый, прыгнул с дерева мне на плечи, воротником обвил шею, замурлыкал на ухо. – Мягонькая, мя-ау, к нам пожаловала…
Я тряхнула плечами, маленький наездник спрыгнул с меня… Но и волшебство рассеялось, звук серебряного рога оборвался посередине. Дорога тоже куда-то потерялась: я стояла на тропинке, а в двух шагах от меня лежало маленькое, круглое, как тарелочка, совершенно незнакомое лесное озеро. По берегам цвел багульник, густой одуряющий запах стоял в воздухе. Рог молчал, – но пела луна. В нескольких шагах от берега, на выступающем из воды камне, сидела голая девка с рыбьим хвостом вместо ног. Она запрокинула голову, прикрыв глаза и подставив красивое лицо лунным лучам; белые, словно светящиеся волосы, водопадом падали на мокрую спину, свешивались с камня в воду. Напротив красавицы, на другом валуне, сидело страшное, длиннорукое и корявое чудище, – оно держало в паучьих пальцах стебелек пушицы и легонько гладило белой кисточкой по голой русалкиной груди.
От неожиданности я качнулась назад, хрустнула сухая ветка под ногами. Чудище выронило стебелек и уставилось на меня бешеными красными глазищами, а потом оттолкнулось от камня и одним прыжком оказалось на берегу. Я развернулась и побежала со всех ног, сзади слышалось уханье и рычание преследователя да заливистый смех русалки…
Тяжелый прыжок и хриплое дыхание прямо за спиной, потом вдруг раздалось шипение рассерженного кота, – и стало тихо. Я обернулась: чудище так же, прыжками, удалялось к озеру, а у моих ног стоял маленький черный зверек вроде кошки или куницы – с длинной шеей, короткими лапами и пушистым хвостом. Существо обернулось ко мне, – я увидела страшненькую морду с голым складчатым носом и единственным глазом во лбу. Пасть широко скалилась, – существо улыбалось.
– Кве-етуш-шка… Де-евонька… – зверь снова одним прыжком взлетел мне на плечи, и его улыбка оказалась прямо напротив моего лица. – Пойдем, Кветушка, папоротника искать…
Я послушно двинулась прочь от озера и вскоре вышла на широкую ярко освещенную поляну. Здесь было пусто, – только в кустах и между стволами раздавались шорохи и перешептывались чьи-то голоса. Луна не просто пела – звенела надрывным, протяжным звоном, который все нарастал, нарастал… и вдруг оборвался на самом пике. И в тот же миг везде – и в чаще леса, и на широких листьях папоротника вокруг поляны – вспыхнули нестерпимо яркие искры, проросли сияющими бутонами и вмиг развернулись в крупные, похожие на звезды, цветы. Цветы не сидели на месте, – то один, то другой вдруг срывался и перепархивал на соседний куст. Словно завороженная, я двинулась к зарослям, протянула руку к ближайшему цветку. В кустах заворочался кто-то тяжелый; то, что я приняла за пень, глянуло на меня горящими,