2. Кормящий кормчего. Глава 1. Супротив устоев отцов
Миновала седмица и два дня с того momentum, как стольник Яков Лихой крушил кривой персидской саблей плетённую изгородь у себя в имении. Яков Данилович и Государь снова сели за шахматы. Первый раз после того памятного разговора у окна, когда самодержец стоял к нему спиной… Мысли в голове стольника теснились суетливыми волнищами и разбивались о скалу непроницаемого лица Царя пузырчатыми бурунами. Шахматная баталия не задалась. Прошло немало времени, как супостаты за столик уселись, но никто из противников ещё не срубил друг у друга ни единой фигуры.
Горечь вприкуску с негодованием. “Он сказал им в ответ: если они умолкнут, то камни возопиют…” Темень кромешная.
– Молви мне, Яков Данилович. Ты кем в Стольный Град прибыл?
– Зелёным юнцом, Государь. Ни кола, ни двора – сирота убогий.
– Я тебе что жаловал, говори.
– Золотом осыпал, великий Царь. Имение даровал, полсотни душ крестьянских в придачу вручил. Прибрал во Дворец мою личность. Ныне стольник я при тебе и верный слуга твоей милости.
– Захарий Татищин, начальник твой… старый, что прошлогодняя кочерыжка. Я на его место тебя ставлю. Кравчий будешь.
Яков Лихой задумался… “Кравчий – первый управитель царского стола. Личный кормящий кормчего – свой человек. Великая честь мне, воложанину худородному. Первый среди стольников, но и не первейшие по важности заботы Отечества…”
– Не сумел я пойти супротив древних порядков. Имей разум, Яков Данилович. Аз есмь – кесарь. Много вериг на себе держу.
Государь поднял благородные телеса с резного табурета и отошёл к тому самому окну. И снова он стал спиной к Якову Лихому. Воложанский дворянин остался сидеть за шахматным столом.
– Великий Государь, коли я теперь – кравчий в Детинце, дозволь мне дружину лепить по своему разумению. Валанда́ев и вертопрахов не почитаю я. Стольников Догуновых, двух братцев, пятигузов можайских, гнать в шею желаю с кухни.
– Твоё хозяйство – твоя воля…
Яков Лихой опомнился и встал с табурета. Государь не сидел – и ему не по чести рассиживаться в присутствии кесаря. Хоть бы Царь к нему и спиной стоял. А ещё Догуновых назвал пятигузами! “Надо бы на коленки пасть в благодарности!” Новоиспечённый кравчий подлетел к Государю и припал коленями к полу.
– А занозу знатным я всё же поставлю. Яков Данилович, слышишь меня?
– Я здесь, великий Царь.
Кесарь обернулся и увидел, что Лихой находится рядом с ним.
– Это ты весьма кстати бухнулся, кравчий.
Государь сделал шаг вперёд.
– Жалую тебе… боярское звание! Отныне ты есмь – благородный дворянин и придворный боярин Лихой Иаков Данилович!
Царь осенил новоиспечённого вельможу троекратным знамением.
– Спаси, Господи, раба твоего и мово, новоявленного боярина – Лихого Иакова Даниловича.
“Вот вам и воложанский карась!” Прыжок, достойный жабы-гиганта. Минуя думного