ворогам Отечества, смерть подлым переметчикам, смерть всем вероотступникам, петлю на шею всем христопродавцам. В такие лютые времена вздумали дьявольскими корыстями соблазниться, гады ползучие, блохи зудючие.
Как Отечество любить правильно – ведают те, кому полагается. За кем стоит старина и подвиги предков. Всяк стрекач разумей своё место! Кто на старину попёр – тому смерть и хула вечная! Разогревайте котлы, псы преданные! Точите колы, ройте скудельницы, сооружайте виселицы. Только с аккуратностью делайте, а не то сами в петли провалитесь.
Булатной десницей погоним Отечество к благодати! Времена ныне неспокойные, оживились крамольщики, пробудились подлецы и прочая тёмная не́жить. Не жить не́жити на земле всероссийской! Топор-батька да мамка-нагайка, подсобите воров одолеть! Пробуждается пресветлая и претёмная сила, небеса затемняются, земля играет соками…
Воистину так – смутные дни на пороге…
Заветный российский Престол, в случае скорой смерти нынешнего Государя, как само собой разумеющееся явление, должен был по всем неписаным законам Отечества, по славным устоям предков, самолично подъехать к благородному заду молодого князя Никиты Милосельского. Но лукавое татарское отродье каменным бастионом встало на пути к Царскому Трону наипервейшей по знатности русской фамилии.
Хворый Государь отдаёт Господу душу. Сходится Боярский Совет – избирать нового Господина русской земли. Среди прочих выдвигается личность старшого Калганова – Фёдора. Подкупленное наворованным золотом продажное племя большинством рук избирает новым Царём… Федьку Ивановича, кичливого мордофилю, лютого мздоимца, правнука ордынского мурзы.
Последний глубокий поклон русского народа татарскому игу и не последняя дань в широченную калиту калгановского семейства…
Владыка взял время на раздумье…
В просторной и скромно обставленной келье Митрополита Всея Руси сидели за дубовым столом двое мужей: самолично Святейший и князь Василий Милосельский – глава Сыскного приказа.
Помещение освещали два серебряных подсвечника-лыхтаря по краям стола. Рядом с князем стоял высокий кувшин с узеньким горлом и позолоченный кубок, усеянный мелкими драгоценными камушками: яхонтами, жемчугами и аметистами. Василий Юрьевич взял кубок и отхлебнул из него терпкого фряжского вина. Три пальца князя на правой ладони также сверкали драгоценными камнями: два диаманта и один лазоревый яхонт.
– Сказывай дело, Василий Юрьевич.
Глава Сыскного приказа крякнул от удовольствия и протёр губы указательным пальцем, разворошив чёрные усы яхонтом.
– Верные люди слушки распустили – порядок. Про новую слободу для иноземцев и торговые преимущества. Скоморохи игрище дали.
– Добро. Только вот, что я тебе скажу, Василий Юрьевич. Слушки да скоморохи – дело любезное, но то – петухи пропели. Пришла пора солнцу всходить.
– Про что намекаешь, владыка?
– Время – не наш союзник ныне. Требуется воротить ситуацию на свою