Милосельский.
– Про Новгород слышал?
– А чего там? – с непониманием уставился князь на византийский клобук Митрополита.
– Слушки гуляют: волнуются северяне. Федька им тоже – задрал ставки по самую глотку.
– Бояр подкупил золотишком – ныне навёрстывает.
– Через его пакости – как бы Новгород не взбунтовался. Вольное семя – народец с гонором.
– Не посмеют, Святейший. Отец с Государем им хвост прижали. Да и баба там княжит, – усмехнулся Милосельский.
– Баба, а княжит толково.
Василий метнул взор на позолоченный кубок, но тут же наткнулся на колкий взгляд Митрополита и тихонечко вздохнул.
– Подведём консеквентиа, – строгим голосом молвил владыка. —На завтра: ладишь тропу к червю подьячему, а я: держу разговор поутру с князем Никитой.
Митрополит прочертил пальцем первую черту по дубовому столу.
– Другое дело: на послезавтра встретишься с татарским купцом и одаришь его золотишком. О чём разговор – скоро поведаю…
Митрополит прочертил вторую черту.
– Третье, – сверкнул очами владыка. – Соберись ты с духом, князь Милосельский. Наш ворог, Матвей Иванович, разумом крепкий боярин. За просто так его от Трона не отодвинешь.
Митрополит прорисовал третью черту.
– Святейший, – задумался Василий Юрьевич, – я про Яшку Лихого кумекаю всё…
– Сей дворянин – тоже не прост собой. Шахматёр любомудрый он. Карася подцепим на иной крючок. Как малиновый червь свершит наше предприятие – тотчас зарестуешь кравчего. На завтра к вечеру ко мне подъезжай, Василий Юрьевич, подробно обсудим. Ныне молви только: среди сыскных дьяков твоих найдётся такой – кто не затрусит царёву любимцу учинить розыск?
– Именно дьяк нужен, али всё же – подьячий?
– Кравчий при розыске будет – боярин Лихой. Подьячие тут – не по чину. Дьяк нужен: языкатый, не королобый, да не робкого десятка. А то задрожит какой фофа́н, как любимца Царя узрит – дело порушит…
– Сыщу, владыка. Кесарь – при смерти, все любимцы – на излёте. Есть один дьяк бредкий – Макарий Палёный. Потолкую с ним…
– Хозяйственный… или натуральный сыскарь?
– Натуральный, по сыскным делам.
– Старик?
– Не парень.
– Подмена будет ему? – сверкнул очами Святейший.
– Сыщем, – сглотнул слюну князь. – На то мы и Сыскной приказ.
– Ну и хвала Господу, Василий Юрьевич. А сейчас: хлебни винца, князь, смочи глотку. А то издёргался весь.
Милосельский схватил кубок и залпом осушил его.
– Владыка, – произнёс Василий, вернув кубок на стол, – я про Яшку Лихого желаю узнать. Какой у него загляд… ежели наше дело осилим?
– А ты не сразумел ещё, княже?
Милосельский провёл большим пальцем левой руки себе по шее… и в ожидании ответа уставился на Митрополита Всероссийского.
– Оно самое, Василий Юрьевич. То не грех, что дело… богоугодное. Ради блага Отчизны… творимое. Воистину, княже. Воистину.
Часть