полицейским чиновником: "Пропала 30 сентября. Последний раз видели в районе Гороховой улицы около девяти вечера."
Теперь её нашли. Спустя три месяца.
Он медленно закрыл папку и снова взглянул на крестик перед собой.
"Теперь это уже не случайность."
Кто-то оставляет знаки.
Кто-то ведёт свою игру.
Мезенцев не спешил закрывать папку. Его взгляд снова скользнул по строкам, а затем вернулся к кресту в его руке. Он перевернул его пальцами, проводя большим по выгравированным знакам. Те же, что и на другом. Один нашли в церкви. Второй – на теле утопленницы.
Совпадение? Нет. В такие вещи он не верил.
Он задумчиво сжал крест в кулаке. Металл был холодным, будто хранил в себе часть той сырости и тьмы, что пропитала церковь. В свете камина гравировки отливали тусклым блеском, и на секунду ему показалось, что символы словно двигаются, дрожат, как только он меняет угол наклона.
Мезенцев откинулся в кресле, крепко сжав пальцами переносицу. Виски отдавали тупой болью, а от виски в животе разлилось неприятное тепло. Он устал. Чертовски устал.
Но он не мог остановиться.
– Ладно, Николай, – голос Павлова отвлёк его от размышлений. Тот уже поднялся, поправляя мундир. – Завтра к шести вечера давай встретимся в нашем морге.
Мезенцев посмотрел на него из-под нахмуренных бровей.
– Думаешь, Громов сможет что-то нам сказать?
– Он хороший специалист, – Павлов пожал плечами, застёгивая верхнюю пуговицу. – Если кто-то и может пролить свет на то, в каком состоянии была Мария Грекова, так это он.
Детектив кивнул, потянулся к бутылке на столе, но, поколебавшись, передумал.
Павлов встал, перекинул через плечо пальто, но не торопился уходить.
– Только постарайся бухим туда не заваливаться, Николай Васильевич.
Мезенцев усмехнулся, поднимая со стола бокал с остатками виски.
– Не волнуйся, Сергей. Я ещё отличаю работу от слабостей.
Павлов покачал головой, но ничего не ответил.
Он двинулся к двери, но перед тем как выйти, задержался на пороге.
– И всё же, будь осторожен, – сказал он, не оборачиваясь. – Всё это начинает мне не нравиться.
Мезенцев не ответил.
Дверь закрылась.
Тишина легла на комнату, заполнила её целиком, словно пропитывая даже стены.
Он остался один.
Камин потрескивал, бросая пляшущие тени на стены, и в их движении ему вдруг почудилось что-то чужое. Будто кто-то стоял в углу комнаты, невидимый, сливаясь с густыми, неровными пятнами света.
Он глубоко вздохнул, встряхнул головой, но ощущение не исчезло.
Мезенцев снова взглянул на крестик в руке.
Два одинаковых. Оставленные кем-то. Или чем-то.
Зачем?
Почему?
Он не знал.
Ему предстояло дождаться завтрашнего вечера.
Но тревога уже поселилась внутри него.
И не отпускала.
Глава 6. Тайна холодных вод
Морозный вечер укутывал