времени, мог несколько часов позаниматься. Зная некоторые слабости моего юного друга, я договорился с ним обо всем и, уходя, незаметно запер за собой дверь на ключ. Через полчаса я решил навестить Гилельса… Подойдя на цыпочках к закрытой двери, я был поражен полнейшей тишиной, царившей за дверью. Сквозь отверстие замка я увидел закрытый рояль, пустой стул и открытое окно».
П. П. Коган приписывает происшедшее завораживающей силе Ленинграда и его памятников. Безусловно, это так. Однако здесь следует отметить еще как минимум два мотива. Первый – то, что Гилельс, как это ни покажется странным, вовсе не так много часов проводил за роялем, как принято думать, – слова Когана «зная некоторые слабости моего юного друга…» служат косвенным подтверждением этому, и со многими подтверждениями мы еще встретимся далее. Второй – сосуществование в Гилельсе того периода большого артиста и озорного, своенравного мальчишки, способного перед ответственнейшим концертом пренебречь занятиями и вылезти в окно, чтобы заняться не тем, что нужно, а тем, что интересно.
В Большом зале Ленинградской филармонии – знаменитом зале Дворянского собрания, помнившем Листа, Вагнера, Чайковского, Антона Рубинштейна и других легендарных музыкантов! – Гилельс играл сонаты Скарлатти, произведения Баха, Бетховена, Токкату Равеля и Испанскую рапсодию Листа. «После концерта, – рассказывает П. П. Коган, – в то время, когда Гилельс находился за кулисами и еле держался на ногах от усталости и нервного возбуждения, когда бисовая программа была исчерпана, а в зале еще продолжала бушевать ненасытная публика, – в это время на пороге артистической комнаты показалась большая группа известных ленинградских музыкантов. Гилельс, в ответ на крайне лестные и, надо думать, искренние отзывы музыкантов, не смог от изнеможения проронить ни одного звука, заменяя слова поклонами, и с довольным выражением влажных глаз отрывисто пожимал всем руки».
Так «покорением Ленинграда» закончился невероятно трудный и счастливый для Гилельса 1933 год.
КРИТИКА ВНЕ РАЗУМА
Весь 1934-й и большая часть 1935 года для Гилельса были временем относительно спокойной работы: он жил в Одессе, редко выезжая на концерты. Правда, он не смог отказаться от исключительного в те времена предложения записаться в студии. В 1934 году были сделаны записи, которые в 1970-е гг. составили пластинку «Юный Гилельс». В 1935 году была записана уникальная Фантазия на темы «Фигаро». Записывался он и в 1937-м, и в 1940-м – существуют разночтения в датах отдельных записей. Дело по большому счету не в этом, а в том, что прозвучало на пластинке, вышедшей столь нескоро. «Поистине сенсационной стала пластинка, которая носит название „Юный Гилельс“ и содержит записи, сделанные им в возрасте между семнадцатью и двадцатью двумя годами, – писал впоследствии один из крупнейших западных критиков Иоахим Кайзер. – …Уже тогда Гилельс располагал совершенно ошеломляющей виртуозностью,